История войны 1814 года во Франции - Модест Иванович Богданович

Союзники в § 6-м своего проекта требуют отдачу в залог крепостей Безансона, Бельфора и Гюнингена… Почему не потребовали они, чтобы мы отдали им наши ружья и пушки? Подобное предложение весьма похоже на то, которое сделали римляне карфагенянам в конце третьей Пунической войны»50.

Французский уполномоченный еще не успел получить от Наполеона никакой депеши, когда наступил последний срок для ответа на проект союзников.

В заседании 26 февраля (10 марта) Коленкур поставил на вид следующие обстоятельства: «Союзные монархи во франкфуртских условиях и представители их в совещании 7 февраля (н. ст.) признали, что Франция должна при заключении мира сохранить такое самое могущество, каким она обладала до начала войн в 1792 году. Принимая в соображение приобретения, сделанные с тех пор всеми державами вследствие раздела Польши, секуляризации духовных владений в Германии, присоединения владений венецианской республики к Австрии, уступок со стороны Швеции и Турции в пользу России и завоеваний Англии в Ост-Индии, оказывается, что если бы Франция была ограничена даже теми пределами, которые получила она по Люпевильскому и Амиенскому трактатам, то все еще не достигла бы далеко относительной степени могущества, коим обладала она до 1792 года». Затем представитель Франции жаловался на то, что хотели отнять у Франции право ходатайствовать в пользу прежних своих союзников и даже оставляли ее в неизвестности – кого будет она иметь ближайшими соседями.

По свидетельству графа Разумовского, мемуар Коленкура содержанием и слогом напоминал обычные речи министра иностранных дел в Сенате. Представитель Франции высокопарно распространялся о прошедших, настоящих и будущих отношениях европейской политики и не сказал ни слова насчет вопроса, о котором шло дело.

Сообщив свои замечания, Коленкур присоединил к ним следующие документы:

№ 1. Ноту, составленную во Франкфурте 9 ноября 1813 года бароном де Сент-Эньяном.

№ 2. Письмо князя Меттерниха к французскому министру иностранных дел из Франкфурта от 25 ноября 1813 года.

№ 3. Письмо герцога Виченцского к князю Меттерниху из Парижа от 2 декабря 1813 года.

№ 4. Франкфуртскую декларацию от 1 декабря 1813 года.

№ 5. Извлечение из речи принца-регента в английском парламенте. (Принц-регент, излагая современное положение дел, сказал, что со стороны его никакое требование от Франции, несовместное с ее пользами либо честью, не будет помехой миру.)

Уполномоченные союзных дворов отвечали представителю Франции, что его замечания не заключали в себе определительного отзыва на проект, представленный ими в совещании 17 февраля, и потому не удовлетворяли требованию, изъявленному в заседании 28 февраля. Вместе с тем уполномоченные объявили, что помещением сих замечаний в протокол не признавались официальными все приложенные к ним документы.

Представитель Франции возразил, что те из сих документов, коих нельзя признать официальными, по крайней мере достоверны и имеют общую известность.

В то время, когда уполномоченные союзных дворов готовились прекратить заседание, французский министр сообщил им другой документ под названием словесного объявления, заключавший в себе следующие условия.

Император французов отказывается от всех титулов, выражающих владычество, покровительство или конституционное влияние на земли вне границ Франции, и признает независимость Испании, Италии, Швейцарии, Германии и Голландии. Кроме того, Коленкур объявил, что если для устранения поводов к несогласию и для достижения прочного мира между Францией и Англией сочтутся нужными какие-либо уступки в колониях, Франция готова их сделать за приличное вознаграждение51.

В заседании 1 (13) марта уполномоченные союзных дворов объявили Коленкуру, что «сообщенный им мемуар не может подлежать обсуждению без затруднения хода переговоров. Словесное же объявление Г. уполномоченного Франции, заключая в себе только согласие на некоторые из пунктов проекта, сообщенного в заседании 17 февраля, не отвечает ни совокупности, ни даже большей части содержащихся в нем условий и потому не может считаться проектом французского правительства, соответствующим предложениям, сделанным союзными державами. Основываясь на том, уполномоченные союзных дворов находят себя в необходимости пригласить Г. герцога Виченцского принять либо отвергнуть сообщенный ими проект трактата или доставить другой проект от себя».

Это объявление подало повод к продолжительному спору союзных уполномоченных с представителем Франции. Напрасно Коленкур старался доказать, что, уступая земли за Рейном и Альпами с народонаселением семи миллионов и отказываясь от влияния на двадцать миллионов жителей, французское правительство соглашается на шесть седьмых всего требуемого союзниками и что касательно остальных уступок можно было войти в соглашение. По словам его, это был настоящий ход переговоров, если не имели в виду заменить их капитуляцией, считая представителя Франции как бы обложенным в осажденной крепости, и т. п. Вообще же его речь отличалась многословием и горячностью. Союзные дипломаты, напротив того, соблюдали совершенное спокойствие, требуя определительного ответа; когда же по желанию Коленкура совещание было прекращено и продолжение его отложено до 9 часов вечера, они предупредили уполномоченного Франции, что на основании полученных ими инструкций они будут просить его дать положительный ответ в продолжение суток.

По возобновлении заседания в положенное время Коленкур объявил, что он сообщит требуемый от него проект на другой день, в 9 часов вечера; в случае же если не успеет кончить к тому времени своего труда, просит отложить совещание до утра 15-го. Союзные уполномоченные настаивали, чтобы заседание было отложено до 3 (15) марта лишь в случае крайней необходимости, на что Коленкур изъявил согласие. Таким образом, с трудом выиграв полтора суток, он надеялся в продолжение этого времени получить от Наполеона разрешение на требуемые союзниками уступки. Без всякого сомнения, тогда уже дошли в Шатильон сведения о неудачных действиях французской армии под Ланом, но Наполеон по-прежнему оставлял своего министра в совершенном неведении о положении дел и связывал его действия, запретив ему подписывать какие-либо условия без своего разрешения. Следовательно, в сущности, представитель Франции не имел полномочия для ведения переговоров, но продолжал их, чтобы не разрушить ту слабую надежду на мир, которая, по его мнению, одна лишь могла вывести Наполеона из отчаянного положения. Зная волю своего повелителя не делать никаких уступок вне так называемых естественных границ Франции, Коленкур составил свой проект сообразно с этими основаниями52.

Представитель Франции открыл совещание 3 (15) марта чтением составленного им проекта. Чувствуя сам, что переговоры, поневоле веденные им не сообразно с положением дел, были напрасны, он не мог скрыть беспокойствия и смущения, им овладевших; его губы дрожали, его руки тряслись; едва слышным голосом прочел он проект окончательного трактата между Францией и союзниками. Сущность его заключалась в следующем:

Е. В. император французов отказывается от владения иллирийскими провинциями, землями, лежащими за Альпами, кроме острова