Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

года принципиально договорились о предоставлении аэродромов для британско-американской авиации, когда они понадобились для помощи Варшаве, заместитель Молотова Вышинский заявил Гарриману и Керру, что «варшавские события являются авантюристическими, чем и определяется наше отношение к вопросу о сбрасывании в Варшаве оружия»[897]. Вышинский, проконсультировавшись наверху, 16 августа уже недвусмысленно заявил Гарриману, что «мы решительно возражаем против того, чтобы американские и английские самолеты после сброски вооружения в районе Варшавы, приземлялись на советской территории, так как Советское Правительство не хочет связывать себя ни прямо, ни косвенно с авантюрой в Варшаве»[898]. Хотите помогать повстанцам – летите через немецкие зенитки и туда, и обратно в Италию. 5 сентября Керр писал Молотову от имени британского правительства: «Наш народ не может понять, почему полякам в Варшаве не было оказано никакой материальной помощи извне. Тот факт, что такая помощь не могла быть отправлена ввиду отказа Вашего правительства позволить самолетам Соединенных Штатов приземляться на аэродромах России, сейчас становится общеизвестным»[899]. Между союзниками назревал крупный скандал.

Когда варшавские повстанцы были достаточно ослаблены, советская позиция смягчилась. 9 сентября американцы получили разрешение на сброс оружия над Варшавой, которое было осуществлено 18 сентября. Занялась этим и советская авиация. К тому времени советско-польские войска взяли пригород Варшавы Прагу и создали плацдармы за Вислой. Однако германские войска уже контролировали почти всю Варшаву, и развить наступление с этих плацдармов было невозможно. 23 сентября с большими потерями их пришлось оставить. В ночь на 3 октября повстанцы капитулировали.

Гибель восставшей Варшавы на глазах Красной армии осталась травматическим фактором в советско-польских отношениях, породившим бесконечные споры о том, можно ли было отбить Варшаву у немцев уже в 1944 году. Шансы на успех были сомнительны, но советский ответ Гарриману и Керру подтверждает, что успех восстания не был желателен для советского руководства. Ведь в этом случае и польскую власть пришлось бы формировать с учетом того, что правительство Миколайчика контролирует столицу государства.

25 августа – 27 октября произошло восстание в Словакии, к которому советское руководство отнеслось не в пример лучше, чем к Варшавскому (как и к эмигрантским властям Чехословакии). Однако гитлеровцам и здесь удалось не пропустить к району восстания советские войска, блокировать восставшие горные районы и раздавить повстанцев. Германия была все еще сильна. Одной из причин хорошего отношения Сталина и Молотова к чехословацкому лидеру Бенешу заключалась в том, что он был уступчив в территориальном вопросе (хотя и советские требования к Чехословакии были скромнее, чем к довоенной Польше). Советские войска заняли восточную оконечность Чехословакии – Прикарпатье, оставшееся последней частью территории компактного расселения украинцев, которая еще не была включена в Украинскую ССР. 26 ноября в Мукачево было организовано собрание местной общественности, которое заявило о желании перейти в состав Украинской ССР. Бенеш не стал упрямиться, и в конце декабря было получено принципиальное согласие Чехословакии на передачу Прикарпатья (Закарпатья) Советскому Союзу. Это территориальное изменение было оформлено 25 июня 1945 года в подписанном Молотовым советско-чехословацком договоре.

Советские лидеры действовали в Восточной Европе все более по-хозяйски, считая это естественным результатом договоренностей с союзниками 1943 года. Гарриман писал госсекретарю Хэллу: «Молотов несколько раз давал мне понять, что если после того, как СССР ставит нас в известность о своих действиях и своих планах, мы сразу же не высказываем возражений, то в его понимании мы, таким образом, выражаем свое согласие и принимаем советскую позицию». В его понимании, «хотя они будут информировать нас, они обладают полным правом решать проблемы со своими западными лимитрофами в одностороннем порядке»[900]. Западные союзники не были пока с этим согласны, но Молотов шаг за шагом вел дело в направлении перехода Восточной Европы под полный советский контроль.

Новый сокрушительный удар Красная армия нанесла на южном направлении, где германско-румынская группировка была разгромлена в Ясско-Кишиневской операции 20–29 августа. Путь на Румынию был открыт. По приказу короля Михая I 23 августа был арестован румынский диктатор И. Антонеску, Румыния заявила о разрыве отношений с Германией и запросила мира с СССР и его союзниками. Бухарест заняли отряды антифашистов, а румынские войска начали боевые действия против германских. Красная армия вошла в столицу Румынии.

Еще 12 апреля Молотов выдвинул условия перемирия для Румынии: переход на сторону Антигитлеровской коалиции, содействие советским войскам, выплата репараций, возвращение пленных и перемещенных лиц, признание Молдавии частью СССР, а за это – возвращение территорий, отторгнутых в 1940 году в пользу Венгрии. Молотов обещал: «Советское правительство заявляет, что оно не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии»[901]. Первое было правдой.

Молотов сообщил союзникам о намерении провести в Москве переговоры о перемирии с Румынией 26 августа, а 12 сентября оно было подписано. Румыния обязалась развернуть военные действия против Германии. Стремительный переход Румынии на сторону Антигитлеровской коалиции имел большое стратегическое значение – Германия лишалась источника нефти, а Красная армия почти без сопротивления вышла к Венгрии, Югославии и Болгарии.

Король Румынии Михай I. 1940-е. [Из открытых источников]

Как только советские войска подошли к Болгарии, 5 сентября СССР объявил ей войну, которая продлилась меньше недели. В Софии 9 сентября произошло антифашистское прокоммунистическое восстание, монархия была свергнута, и Болгария тоже объявила войну Германии.

Гитлер опасался, что примеру Румынии и Болгарии последует Венгрия. Поэтому отряд специального назначения во главе со Скорцени сверг диктатора Венгрии М. Хорти, и Венгрия была оккупирована немцами. 22 декабря в Дебрецене было образовано просоветское Временное национальное правительство Венгрии, которое 20 января 1945 года подписало соглашение о перемирии. Однако в Будапеште сидело прогерманское венгерское правительство Ф. Салаши, и Красная армия 29 октября двинулась на столицу.

Влияние Советского Союза на Балканах скачкообразно возросло. Там, где Черчилль надеялся выстраивать барьер против СССР, он теперь мог установить контроль только над Грецией, да и то благодаря успехам Красной армии – немцы под угрозой окружения уходили с Балкан. Большую часть Югославии и Албанию Красная армия не заняла, но там успешно действовали прокоммунистические партизаны. Командующий народно-освободительной армией Югославии (НОАЮ) коммунист И. Броз Тито стал играть все большую роль в регионе. Он с товарищами создал боеспособные вооруженные силы, которые противостояли карателям и отрядам четников, которых возглавлял министр обороны эмигрантского правительства Д. Михайлович. Четники действовали против немцев и итальянцев пассивно, коммунисты обвиняли их в сотрудничестве с оккупантами. Еще в 1942 году Молотов считал: «Утверждение, что люди Михайловича – прямые орудия оккупантов, – упрощенное и однобокое»[902],