Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

Именно это произошло в 1778 году с венецианцами и Габсбургами у ледника Мармолада; затем, игнорируя письменный текст, кто-то захотел сослаться на это старое соглашение об обозначении границы между Венето и Трентино, принимая во внимание только знаки, оставленные на горе, а не карты того времени. Таким образом, мы можем заключить, что изучение старых соглашений – это не только проявление культуры, но и то, что может повлиять на настоящее. С точки зрения современной геополитики граница или границы, которые когда-то отделяли Венецианскую Далмацию от Османской империи, также важны: для многих участков древние карты использовались для разделения современной территории Хорватии и Боснии[991].

В XIX веке моря и горы определялись как «естественные границы»; на самом деле считалось, что сама природа разделила людей и культуры; физические барьеры считались находкой, элементом, который существовал всегда, точно так же, как народам, живущим по обе стороны границы, суждено было оставаться отдельно. Линия Пиренеев долгое время считалась лучшим примером этой концепции, так же как Урал считался разделительным элементом между Азией и Европой, а Средиземное море – поясом между христианством и исламом.

Граница между Османской империей и Венецианской республикой была отмечена не только рукой человека, но, по возможности, природой. В 1720 году ручей Тисковац, который является притоком Цетины около Стрмицы, например, был признан границей зоны, которую можно было пересечь за пять часов. Таким образом, если после 1699 года в районе левого берега реки Уна между Габсбургами и османами существовала «сухая граница», это означает, что в других частях долины, где граница действительно проходила вместе с рекой вод, граница обязательно была «влажной». Еще в 1542 году поляки и османы спорили об общем тракте: первые утверждали, что он должен проходить по Кодыме, правому притоку Боха; другой утверждал, что он должен был идти по реке Саврань (или Савранка), расположенной севернее[992].

Измерение пространства и времени

Мы привыкли к всемирно распространенной десятичной системе измерения. Поэтому нелегко понять, с какими трудностями когда-то приходилось договариваться людям о способах измерения пространства. Во время переговоров по обозначению границы дипломаты должны были согласовать расстояние между крепостью и линией границы или между знаком на земле и следующим.

Это были важные вопросы, так как предоставление определенного количества земли для цитадели означало сделать еe более или менее опасным, в то время как предоставление земли государству предназначалось для уменьшения территории другого. Венецианской единицей длины была piede veneto, то есть 0,347 м; пять пьед были эквивалентны passo veneto (1 738 м), тогда как шесть пьед были эквивалентны pertica grande или cavezzo (2 086 м), и одна тысяча пассо были эквивалентны miglio veneto (1 738 674 м).

Что касается османов, то существовали меры собственно длины и «ходьбы». Основой первого был аршин, что можно перевести как «пик» или «локоть», но он принимал разные значения в зависимости от того, кто его использовал. Был mi’mar arşını, используемый архитекторами для стен или строительных площадок, который был эквивалентен 0,758 м, кулач (1,89 м) и несколько подмножеств: кадем, то есть ступня (0,379 м); пармак, т. е. дюйм (0,03159 м); шляпа, т. е. леска (0,0026 м); и нота, т. е. точка (0,0002 м). Затем был çuhaci arşını, то есть arşın драпировщика, используемый для одежды, который был равен 0,68 м и мог быть разделен на тряпки (0,085 м); для более ценных тканей использовали анзад чуть короче (0,65 м). Среди географических мер были мил (миля), эквивалентный 1895 м, ферсах (5 685 м), берид (22 740 м), концептуально равный расстоянию между двумя почтовыми домами (берид) и мерхале (45 480), а именно однодневное путешествие, тогда как имили бахри (морская миля) была эквивалентна 1 667 м[993].

Было несколько единиц длины, и поэтому часто было трудно полностью согласовать расстояние. Иногда приходилось сравнивать меры, используемые в разных состояниях, но также можно было учитывать пространство, которое можно было преодолеть за определенный период времени, обычно на основе часа. После изобретения механических часов измерение времени стало проще, хотя официально продолжительность дня и ночи продолжала меняться в зависимости от сезона и, как следствие, в зависимости от количества часов.

В середине лета день, от рассвета до заката, был намного длиннее ночи, и поэтому часы (всегда двенадцать), на которые он делился, растягивались прямо пропорционально, тогда как ночные часы, следовательно, приближались. Зимой соотношение было обратным, тогда как дневные и ночные часы были одинаковой продолжительности только в период равноденствий.

Эта система явно принадлежала народам, которые еще жили в тесном контакте с природой. Как только два дипломата договорились о прогулке определенной длины, они должны были выбрать, будет ли это прогулка человека или животного и какого вида животное: шаги верблюда отличаются от шагов лошади, мула или осла, а эти шаги отличаются от шагов человека.

Описание решения короткого участка возле Triplex Confinium в 1699 году очень полезно для того, чтобы показать, как была физически отмечена такая граница. 20 июня 1699 года венецианский, имперский и два османских дипломата начали свою работу, обсуждая, какие шаги они должны использовать, то есть шаги человека, лошади или верблюда; они провели несколько тестов со своими часами и вскоре поняли, что каждый из них по-своему измерял пространство, пройденное за час.

Рассуждения на основе линейных мер оказались проще. Hа тот момент турецкий элль соответствовал половине венецианского шага, минус четверть, так что 1330 турецких эллов были эквивалентны геометрическим венецианским ступеням. 30 августа, отметив точку, где должны встретиться три государства, они начали дискуссию о пространстве, которое будет отведено под цитадели, и решили установить эквивалентность четверти часа езды и геометрических ступенек.

Они провели несколько тестов: в присутствии двух делегаций картограф Джуст Эмилио Альбергетти поехал, а турок отправился «нелепым шагом», а имперский дипломат граф Марсили рассчитал продолжительность четверти часа своими часами «плюс несколько минут из вежливости»; тем временем его коллега Джованни Гримани измерил землю шестом, опечатанным государственной печатью и представлявшим официальную меру венецианского шага. В конце теста четверть часа была эквивалентна 1,057 шагу, и это была мера, используемая для установления полукруглой линии, проходящей вокруг цитадели[994].

Встречи дипломатов

Документы Джованни Гримани и Альвизе III Мочениго – венецианских дипломатов, которым было поручено установить границы после Карловицкого и Пассаровицкого договоров, – содержат некоторую информацию об их жизни в течение месяцев, проведенных бок о бок с османскими делегациями для установления границы между Венецией и Портой.

Помимо дипломатических встреч и обмеров земли, строительства пограничных камней и раздачи сторонам постов охраны или сельскохозяйственных угодий, были также приятные и расслабляющие моменты