Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

class="p1">Узээриша даже жалко стало. Риша отправила ему пирожные в знак примирения, но поганец вернул их обратно со словами, что в слабительном не нуждается. Ей бы рассердиться, но Риша почувствовала умиротворение.

Всё было как обычно.

Во дворце она чувствовала себя на своём месте, вокруг были знакомые лица, Узээриш всё так же подшучивал над ней и подначивал, только теперь с его стороны Риша ощущала больше теплоты. Если в монастыре Рише было холодно и пусто, то здесь мир заиграл красками, она почувствовала течение жизни.

Только Иерхарид оставался чужим и выбивался из привычной картины мира.

Ну почти чужим. Зверь-то его помнил. Лисичка была без ума от своего сова и тянулась к нему, как к уютному и безопасному логову.

А Лийриша измучилась от раздирающих её противоречивых чувств. Её определённо тянуло к Хариду, но она его не помнила и смущалась от своих то ли приличных, то ли неприличных чувств. Если она так сильно любила его, то почему забыла? Как она могла? А вдруг она не любила? Вдруг… она с ним из корыстных соображений? От этой мысли в холодный пот бросало.

Лийриша, закусив губы, посмотрела на залитое лунным светом лицо мужа. Красивый какой. Ей же вроде красивые не нравились? Если так подумать, то она вообще не помнит, чтобы была влюблена хоть в кого-то. Так почему бы ей действительно не любить Харида?

Может, просто сдаться? И что с того, что она его не помнит? Все вокруг говорят, что он её муж, она сама видит, что да, он её муж. Так чего мучиться?

Иерхарид приподнял веки и посмотрел на Ришу светящимися глазами.

– Ложись спать, – тихо позвал Харид и протянул к ней правую руку.

Левая железная рука лежала на одеяле как раз над тем место, где соприкасались детские пяточки.

Риша осторожно легла рядышком, придвинулась и вновь вздрогнула, когда Харид обнял её и притянул ближе. Лийриша уткнулась носом в его ключицу и замерла, слушая нарастающий стук сердца. Она не сразу сообразила, что это не её сердце, и удивилась. Неужели Харида так волнует её близость? Горячие губы коснулись шрама на голове, и Риша различила уже свой собственный стук.

– А что за госпожа приходила сегодня с консери Жадалой?

– М-м-м? Ты о Дирмайе?

– Я… не помню её.

– Ты её никогда не знала. Она умерла ещё до твоего рождения… То есть умерла, но… – Харид смущённо умолк. – Не очень понятная история, я расскажу её как-нибудь потом. Я познакомился с ней ещё до рождения Узээриша.

– Она такая… удивительная.

Лийриша не смогла подобрать более подходящего слова, чтобы выразить свои впечатления от красоты гостьи. Дикой, темпераментной и в то же время нежной красоты. Госпожа Дирмайя постоянно сердилась на своего охранника, крепкого добродушного оборотня, но тот сносил её капризы с великодушием многодетного отца.

– Когда-то я был влюблён в неё, – мечтательно протянул Харид.

– Что?! – шёпотом возмутилась Риша, приподнимаясь и нависая над супругом.

Тому даже захотелось поддразнить её. Как всё-таки приятно, когда к тебе небезразличны.

– Это было очень давно, Риша, – оборотень нежно погладил тонкую спину жены. – И она была замужем, а я был слишком нерешителен, чтобы бороться за неё.

– И больше ничего к ней не чувствуешь? – подозрительно уточнила Риша.

– Только вину. Ну и ещё приятное расположение, – Иер хитро прищурился, – всё-таки она относится к числу хороших знакомых.

Сердито зашипев, Лийриша плюхнулась на плечо мужа, и неосознанно вцепилась пальчиками в его рубашку.

– А если она тебя любит?

– Не думаю. Влюблённость, отравленная разочарованием, имеет склонность умирать. А я разочаровал её очень сильно. Я не захотел бороться, испугался. Но больше я такой ошибки не повторю.

Пальцы на талии Риши сжались сильнее и поползли ниже.

– Поэтому я буду бороться за нашу любовь изо всех сил, пока не одержу победу, – хрипло пообещал Харид.

Острое сожаление охватило Ришу, и она тихонечко извинилась:

– Прости меня, я совсем-совсем тебя не помню. Но я очень хочу помнить тебя. Я чувствую, что… возможно, люблю тебя. Я не могла не любить тебя. Ты же… – она задохнулась, – такой замечательный.

– О, я раньше так часто это слышал, – Иер тихо рассмеялся. – Хочешь расскажу?

– Не надо, – Риша смутилась. – Потом… может.

Харид приподнялся, переворачиваясь набок, и с весёлой улыбкой посмотрел ей в глаза.

– А я всё же расскажу. Про одну очень корыстную лисичку, которая едва не вышла за другого, про мучения, сомнения и коварные планы моего пленения.

Уши Риши вспыхнули.

Вот не зря ей казалось, что она преступница!

Поспать Рише так и не удалось. Иер до самого утра шёпотом рассказывал ей историю их знакомства, свадьбы и совместной жизни. Её то пробивало на смех, то одолевало смущение или волной окатывал стыд. Она обвиняла мужа, что он сочиняет, чтобы её смутить, он же заверял, что не соврал ни словом.

Когда небо за окном посветлело, Рише уже нестерпимо хотелось поцеловать шевелящиеся губы Харида. Прижаться к ним, заставить умолкнуть и показать, каким был их самый первый поцелуй. Если бы рядом не спали дети, точно бы так сделала!

После завтрака Иер увёл детей на прогулку в парк, а простуженная Риша осталась потерянно шататься по дворцовым коридорам. Ночью, когда муж рассказывал их историю, Лийришу больше волновали его шёпот, дыхание и крепкое тело, прижимающееся к ней. Сейчас же она вспоминала слова и мучилась сильнее, чем раньше.

История, рассказанная Харидом, была столь прекрасна, что Лийриша не понимала, как могла забыть всё это. Почему она не помнит ни кусочка, ни единого мазка той светлой жизни? Отчего именно их любовь стёрлась из памяти? Может, прошлая Риша была не очень хорошей и не любила Харида так, как он заслуживал? Если так, то Риша себя презирала. Сейчас она очень хотела полюбить Харида. Он любит их детей, так заботится о ней, он такой нежный, терпеливый, предупредительный и при этом ещё шаловливый и очень соблазнительный. Он идеальный!

– Поганка заразистая! Тьфу ты! – Риша вздрогнула и осмотрелась.

По лестнице поднимался невысокий оборотень обманчиво изящного телосложения. Смазливый, с волнистыми серебристыми волосами по плечи и жёлтыми глазами. Только вот вид у него был малость подмоченный, словно он руками вперёд по самый пояс ухнул в лужу. Грязная вода капала даже с носа.

– О, кого я вижу? – жёлтые