Никита Хрущев. Вождь вне системы - Нина Львовна Хрущева

принимали мэр Роберт Вагнер и губернатор Нельсон Рокфеллер. С Рокфеллером он опять спорил о преимуществах коммунизма, и, как Никсону, тому тоже не хватило аргументов. Узнав, что Хрущев до революции собирался в Америку, губернатор воскликнул с сожалением: «У вас талант организатора! Здесь бы вы могли стать мощным руководителем одного из наших рабочих профсоюзов». Хрущев рассмеялся: «Зачем?! Я руководитель самого могущественного и справедливого государства в мире». Крыть было нечем.

Не все встречи заканчивались шутками. Выступая в гостинице «Уолдорф-Астория» перед членами нью-йоркского экономического клуба, на жесткие вопросы присутствующих бизнесменов — и про Сталина, и про Пастернака, и про права человека — Хрущев отвечал раздраженно. Недавний губернатор Нью-Йорка железнодорожный магнат Аверелл Гарриман, с которым они встречались в Москве, организовал встречу в интересах американо-советской торговли. Но воспитанный революцией в ненависти ко всему чуждому пролетарской идеологии, Хрущев, выступая перед этими «акулами империализма», больше оперировал лозунгами, чем аргументами. Несмотря на желание торговать — для этого и была организована встреча, — он заявил: «СССР не колония. Если вам нужен рынок сбыта для ваших сосисок и ботинок, в Советском Союзе вы его не найдете»[622]. Аудитория платила ему такой же неприязнью.

Как рассказывала прабабушка, после он все же шутил: «Если бы Шверник, начальник партийного контроля, увидел этих капиталистов, он бы меня сразу из партии выгнал». (Интересно, что он видел себя начальником, но считал себя рядовым членом партии.) Она говорила, что, вернувшись в номер — они жили в пентхаусе в той же роскошной гостинице на Парк-авеню, — он возмущался: «Они недовольны, что я им напомнил про наше преимущество в космосе. Считали, что это невежливо. А когда они ко мне пристают с этим „похороним“, которое я сто раз объяснил, это вежливо?»

Выступление Хрущева на сессии Генеральной Ассамблеи ООН было менее противоречивым. Это была первая поездка руководителя СССР на такой форум — Сталин за границу без особой надобности не выезжал, — и первый секретарь привез с собой грандиозную программу «всеобщего и полного разоружения». Высказанные на XXI съезде, теперь эти призывы были рассчитаны на международную аудиторию.

За четыре года Кремль предлагал уничтожить все виды вооружений — и ядерное оружие, и ракеты — распустить все вооруженные силы, упразднить военные министерства и оставить лишь небольшие милицейские контингенты, отвечающие за безопасность граждан. То есть каждое государство будет защищено народными силами, как Хрущев и планировал при коммунизме. Тогда это казалось утопией, но сегодня в Америке после многочисленных случаев гибели граждан — особенно этнических меньшинств — от рук брутальных полицейских только и разговоров именно о таком устройстве.

Замечания Н. С. Хрущева к выступлению на заседании Генеральной Ассамблеи ООН

7 сентября 1959

[РГАНИ. Ф. 52. Оп. 1. Д. 508. Л. 109–113]

Зал заседаний почти на две тысячи мест был набит битком; журналисты и дипломаты пришли поглазеть на колоритного советского премьера. И он не разочаровал, хотя его грандиозные тезисы о всеобщем мире тогда казались невыполнимыми.

Из Нью-Йорка делегация отправилась в Лос-Анджелес.

Прабабушка говорила, что неожиданным шоком были не никогда не меняющиеся летние сезоны западного побережья, а то, что их встречал русский. Сопровождающий чиновник оказался сыном фабриканта из Ростова-на-Дону. Нина Петровна сказала тогда прадедушке: «А чего удивляться? И ты бы мог принимать теперь советского руководителя, если бы уехал в Америку».

Еще Лос-Анджелес удивил их модой. В теплом сентябре люди ходили в ярких шортах, и пуританский Никита Сергеевич дивился этим нравам: «Надо же, у нас ходить в коротких штанишках никогда бы не разрешили, — делился он с прабабушкой. — И ноги голые, и попа замерзнет». Конечно, не разрешил бы он сам, но, по его мнению, он выражал волю общенародного государства.

Во время поездки в Голливуд по приглашению студии «20-й век Фокс» Хрущева немало потрясли декадентские нравы «фабрики грез». На прием пришли сотни звезд американского экрана — все хотели увидеть этого «коммуниста с человеческим лицом». Генри Фонда, Гэри Купер, Элизабет Тейлор, Мэрилин Монро и многие другие чувствовали себя героями пропагандистских фильмов предыдущего десятилетия — «Я вышла замуж за коммуниста», «Я был коммунистом для ФБР», «Железный занавес». Республиканец, грозный антисоветчик и будущий президент Рональд Рейган, который играл в похожих картинах, громко бойкотировал эту встречу.

Тогда студия снимала картину «Канкан», и высоких гостей посадили смотреть песни и танцы из фильма. По советским меркам танцы были пошлыми и фривольными: задирание юбок и потрясывание пятой точкой. Нина Петровна была смущена больше Никиты Сергеевича, хотя дети — Сергей, Рада, Аджубей и даже Юля-большая — веселились вовсю. Хрущев сначала решил, что у буржуазии так принято, и сам потанцевал немного с молодой Ширли Маклейн, которая с сильным акцентом, запинаясь, прочитала по-русски приветственные слова. Но когда выходили из зала, бдительный карьерный дипломат Громыко нашептал ему, что «аморально» «большевистским глазам» смотреть на такой разврат. Никита Сергеевич сразу дал волю недовольству, подумав, что окажется плохим коммунистом, если не отреагирует.

После показа сцен из фильма «Канкан» в студии «20-й век Фокс»: Луи Журден, Н. С. Хрущев, Ширли Маклейн, Н. П. Кухарчук, Морис Шевалье, Фрэнк Синатра и другие

Голливуд, 19 сентября 1959

[Семейный архив автора]

Один голливудский знакомый, актер Мартин Шин, мне потом сказал, что всех актрис, «особенно Мэрилин», просили одеться пофривольнее, чтобы очаровывать «русских грубых мужчин», но Хрущев к прекрасной Монро отнесся вполне по-отечески и не пытался ее соблазнить, чем удивил руководство и саму звезду.

Тогда же он узнал, что их не пустят в Диснейленд, так как охрана не сможет обеспечить безопасность «красного премьера», а совсем закрыть парк для посетителей нельзя — это не Москва, где все перекрывают, если едет начальник. Любопытный Хрущев хотел посмотреть на это американское чудо развлечения, заодно и с людьми пообщаться. Но его всюду возили под охраной, как он считал, чтобы специально ограничить его возможности нести пролетарское слово «братскому народу Америки». «Что у вас там, холера вдруг обнаружилась?» — возмущался он.

Радиограмма Н. С. Хрущева А. Н. Туполеву с борта первого реактивного пассажирского самолета Ту-104 перед завершением перелета Москва — Вашингтон с благодарностью

15 сентября 1959

[РГАНИ. Ф. 52. Оп. 1. Д. 508. Л. 173]

Когда на обеде в его честь мэр Лос-Анджелеса республиканец Норрис Поулсон, который, как и Билл Бакли, считал приезд коммунистов оскорбительным для цитадели капитализма, начал свою приветственную речь с