Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

(им) место серед русьских. И спустися от Запорог в Белобережь, и возвел новое остережье взамен разрушенного казареми, укрепив его крепкими стенами и вежами. Пойдя в Су-рожье, затвердил мир с казареми; на Доне понудил русьского князя к послушанию; Купаньского князя, самошника, заковал в цепи, а вместо него посадил своего мужа. Почуяла Русь единую волю, яко дети кровлю отчего дома. Прибыв в Корсунь, Дмир урядился о торгах; достигнув с посольством Царь-града, пировал с цесарем, назвав ся соузцем и поклявшись не разорятй боле гречской земли; цесарь же обещал пускати русь-ских купцов со товарищи в Царь-град и ни в чем не чи-иити утеснения, буди в менех, в постое, в поездах или других свободех. Еще сговорились супроть казарей и угров, и согласися цесарь брати в службу русьских князей с дружиною, кто пожелает [59].

Разменявшись подарками, Дмир вернулся. По весне нарядил богатое посольство к моравем и к болгарем, и к немецкому хакану [60], и всех просил о дружбе и совете. Казаре же следили за Дмиром, аки волки за овцою; прознав о его делах от соглядатаев, рече хакан: «На-добь убити Дмпра, добьется своего, не силой, так хит-ростию. Проведайте, не жертвуют ли послы Дмира уже нашим богам?»

Вскоре Дмир вступил с дружиною в Тиверь, яже заспорила с влахами за устье Дунавы; и разбил (Дмир) воевитых влахов; тнверский князь в благодарность назвал ся меньшим. На обратном пути в Кыев пировал Дмир с князем уличским, и случися ссора; не ведомо, кто обидчик, але убил Дмир на пиру уличского князя, взял его жену и навязал уличам своего посадника. Попритихнув травами пред бурею, взирали народы с удивлением и страхом: что дальше? И вот собрал (Дмир) еойско, какого еще не собирала Словень, – вся русь с варяземи, и уличи, и тиверцы, и деревляне, и дреговичи с Бушуй-Туром, и сказал уграм, еже перешли Непр, отбиваясь от казарей: «Се наша отчина, ищите себе другую». Угры сказали: «Давно хотим, идеже сидели обры, предки, такова воля бозей». И ушли [61], а Русь заступила перевозы и сразилась с казареми, и было (то) началом большой и долгой войны. И хотел Дмир идти по Дону в Белую Вежу, чтобы вырвать сердце хакану, и русь донская тянула, але деревляне и дреговичи уговаривали битись с казареми в Словени; и уличи упирались на Дон. Тяжкий выбор пал на Дмира, он же всхотел кругом поспети. Пошел борзо в Поляны и, легко разбив казарей, очистил Полянскую землю и наполовину Сиве-рей; неволею отпустив по домам деревлян и дреговичей, стрелою полетел к Дону, делая переходы в день и в ночь. И опять разбил казарей в ожесточенной сече, але Белую Вежу не одолел, слишком высоки быша стены; опустошив окружье, скокнул к Воложе и внезапу явился возле Итиля; и поднялось смятение, хакан же бежал из града уже без надежды. И узрел Дмир на пристани купецкие корабели, нанятые грецеми, и отнял, перебив корабельцев, взял без счету серебра.

Молнией сверкнул над Хвалисами, и тамо добыча была огромна: везли (ее) на тысяче возов; одних невольников за двадцать тысяч; але много погибло, изнурившись от жары и безводья. Не пройдя Сурожья, послал гонцов в Кыев и в запределье – набирати новую дружину. В тот же час послал и к хакану, прося замн-ритись, и знал, замиренья не будет.

Теперь о Водиме ильменьско:м, дабы прояснилось, отчего Бушуй-Тур склонился к Водиме и отверг дружбу Дмира. Изгнав казарей, соединил Водима племёны Полнощной Словени супроть варязей, и быша соузниками полота и все кривичи, веси и чудь, ибо варязи, заняв Лукоморье, обложили данями чудинов, водь и иных из весей; держа Ладожь, подступали к Слав-граду; тщились пробитись к Непру по Дугаве, полота же костьми легла, але не пропустила; помогал поло-чанам Бушуй-Тур. И сошелся Водима с варязьми на Волхе; рубились те и другие с яростию, не желая усту-пити, и дрогнули варязи, храбрые в натиске и умелые в сече, однако самобереги, мало выносливы и терпеливы. Отошед, погрузились на корабели и отчалили за море.

И пришед к Водиме, Бушуй-Тур подивился упорству сечи, славил с победою и рече: «Вот (моя) дружина, коли надумаешь в Ватичи или Радимичи». Отрече Водима, печалясь: «Варязи изнове нагрянут, ищут поживы, а наших уже мало. Не пойду ни в Ватичи, ни в Радимичи, боюсь ссоры с Дмиром; коли встанет супроть мя, не обрящет Словень покоя». Рече Бушуй-Тур: «Назови Дмира первым князем – и перестанешь тужить». Отрече: «Назвал бы, да глядит на Полдень, нами же помыкает».

Пишю и мыслю: и Дмир не пошел дальше Полян, чтобы не столкнутись с Водимой. Ныне не докажешь, тако ли, сяко ли, но дума упорна: оба ведь были Беяп-кие мужи и радели о Словени, зря дальш своего хотения, и знали предел своеволию.

Быстрыми водами уплывает жизнь. Только созреет замысл, только изощришь ся умением и отыщешь друзей, глядь, те в могиле, эти уж недруги, и свершить за-мысленное опять нету силы, а умение иссякло, яко криница.

Гляжу на развалины древлих градей; шепчут им леей и ветры, понять же бессильны; тако старые люди, окруженные детьми и внуками; глаголят старикам, ура-зумети же (их) речь не могут. В свой черед поймут, когда слово пронзит судьбу, осядет в сердце неисходною болью; старость обнажает истину, идеже словы излишни или беспомощны; выходящему в путь все ясно, вернувшегося из странствия грызет тревога, и прошлое кажется сном.

Понеже бози не следят судьбы, а беды неисчислимы, и правда обретает ся единоборством, неразумно покор-ствовати; в покорствии неможно постичь волю бозей и снискать благорасположение Неба; пристало (нам) мя-тежити супроть ся, возмущатись противу течения злых событий. «Колеби опоры ради новыя прочности их, потрясай душу ради новыя чистоты ее», – учил владыко Дунав, и разве не так? Не эта ли заповедь иссечена на столбех в святище Хотежскоом? И коли гибнут мужи в дерзании, не свята ли погибель?

Се пировал Бушуй-Тур в Слав-граде, и прибыли к Водиме гонцы от Дмира: «Помози набрати две тысячи варязей и дай проводника, спешное мое дело». Ответил Водима: «Опоздал, князю, прогнали варязей, понеже тащили из-под нас наше, насиля и беззаконя. Коли нужа в варязех, пошли от варязей, пусть наберут за морем, пропустим без задержки». И явились вскоре от Дмира Асколд, Ронал и Рорик, нарочитые мужи, варя-зи, жившие в Запорожех со дней Бравлина и знавшие хорошо русьскии обычай; ходили в походы, покрыли ся славой в Грецех и под Белой Вежей в Казари. Принял их Водима, яко друзей; с попутным