журнал "ПРОЗА СИБИРИ" №1 1996 г. - Вячеслав Крапивин

Были же свидетели, черт побери!

Были, были и свидетели! Одни из них утверждали, что Лермонтов все-таки побывал в Крыму, и ссылаются при этом на Адель Оммер де Гелль, другие, разобравшись и прикинув, что к чему, утверждают, что это чистейшей воды мистификация!

И это, что ли, мистификация?

„Лермонтов торопится в Петербург и ужасно боится, чтобы не узнали там, что заезжал в Ялту. Его карьера может пострадать. Графиня В. ему обещала об этом в Петербург не писать ни полслова. Не говори об этом с Проспером Барантом: он сейчас напишет в Петербург и опять пойдут сплетни..."

Если Михаил Юрьевич никогда не был в Крыму, то и любви не было?!

А Павел Петрович Вяземский, — сын князя Петра Андреевича Вяземского, поэта-романтика и литературоведа, человека, дружившего с Александром Пушкиным и знавшего Михаила Лермонтова, — утверждает, что и он был знаком с Михаилом Юрьевичем. И это он сделал публикацию „Лермонтов и г-жа Омэр де Гелль в 1840 году", для которой журнал „Русский архив" за 1887 год предоставил свои страницы. Именно архивный журнал, который всегда печатал только правду и ничего кроме правды.

Так вот, в примечаниях к своему сообщению, Павел Петрович не приминул нам намекнуть о своем знакомстве с поэтом:

„Я помню, как в зиму 1840—1841 года Лермонтов набрасывал стихи то карандашом, то пером. Француженка-красавица носилась еще в воображении Лермонтова в 1841 г...“

Ах, Павел Петрович, Павел Петрович, ах, достопочтеннейший князь, теперь-то мы знаем, вы сами сочинили и письма г-жи Омэр де Гелль и сами их наизусть выучили!

Конечно, человека, хорошо знакомого с творчеством и биографией Михаила Юрьевича Лермонтова, сразу насторожат „крымские" воспоминания француженки, но, положа руку на сердце, честно признаемся: много ли среди нас подобных знатоков?!

Но для чего же Павел Петрович Вяземский так жестоко нас обманул? Для чего он „перевел" несуществующие письма Адели Оммер де Гелль?..

Для того, чтобы в эпоху, когда имя поэта Михаила Лермонтова пытались не афишировать, словами француженки сказать:

„Это Прометей, прикованный к скалам Кавказа. Коршуны, терзающие его грудь, не понимают, что они делают, иначе сами себе растерзали бы грудь!"

Как иначе скажешь об этом, когда всякие восторженные отзывы о гениальном поэте, после его трагической гибели на дуэли, были запрещены!? Вот Павел Вяземский, — ай да, князь! — и „переводит" письма Адели Оммер де Гелль, письма, которых в природе не существовало. А любовная интрига? Она подобна рыболовному крючку, который и проглотили не только доверчивые читатели, но и литературоведы, — ведь эти сочинения Павла Вяземского считались подлинными вплоть до 1935 года! До тех пор, пока в журнале „Новый мир" не появилась статья П. С. Попова „Мистификация".

Так для чего я Сейчас пишу эти строки, если доказано, что Михаил Юрьевич Лермонтов, — очень жаль! — никогда не бывал в Крыму и, естественно, не мог быть и в Балаклаве?..

Для того, чтобы об этом стало известно как можно большему числу читателей! Потому, что время от времени в печати, — особенно в газетах и журналах! — вновь и вновь появляются статьи и очерки, в которых доказывается пребывание М. Ю. Лермонтова в Крыму. Даже севастопольские краеведы грешили этим.

Совсем недавно, развенчивая миф о пребывании поэта в Крыму, я сделал в газете сообщение по этому поводу и сразу последовал отклик на эту публикацию: „Мистификация? Но с какой целью?"

Ее автор, писатель, переводчик, историк Евгений Веникеев пишет:

„Я не являюсь безусловным сторонником подлинности „Писем и записок" Адели Оммер де Гелль, но, согласитесь, что во всей этой истории еще много таинственного..."

Кто же спорит, Женя!.. По праву многолетнего знакомства, я имею право так его называть!.. Продолжай, Женя!

„С борта этого судна (имеется в виду шхуна „Юлия" — М. Л.) 5 ноября 1840 года она (Оммер де Гелль — М. Л.) пишет своей приятельнице, графине Легон: „Мне ужасно жаль моего поэта. Ему не сдобровать. Он так и просится на истории. А я целых две пушки везу его врагам. Если одна из них убьет его наповал, я тут же сойду с ума. Ты, наверно, понимаешь, что такого человека любить можно, но не должно..."

Я думаю, читатель уже понял, почему сомнения в подлинности записок и писем Оммер де Гелль были доказаны именно в 1935 году. Великий русский поэт и какая-то авантюристка, быть может, шпионка/ к тому же контрабандистка, доставлявшая оружие врагам России! Это знакомство следовало исключить из биографии Лермонтова...

П. С. Попов, автор статьи в „Новом мире", недолго думая, объяснил, что князь, сенатор и известный ученый П. П. Вяземский совершил свои гнусные действия в состоянии старческого маразма. Ничего себе маразматик — сочинил том чужих мемуаров и настолько правдоподобно, что Академия наук СССР издает их без всякого сомнения!

Но указания свыше есть указания свыше, и П. П. Вяземский как бы официально стал „психом"!

Что ж, пожалуй, Евгений Веникеев в одном, прав: долгие годы мы все жили как ненормальные и сейчас, вот так сразу, трудно поумнеть!

Ну, ну, продолжай, Евгений!

„В 1984 году литературовед из Саратова Л. Прокопенко почувствовал нелепость этой версии и выдвинул другую: письма Оммер де Гелль, опубликованные в 1887 году, являются фрагментом романа, сочиненного П. П. Вяземским, о чем редакция забыла упомянуть. Автор версии явно забыл, что „Русский архив" романов не печатал.

Наш земляк, севастопольский писатель М. Лезинский, дал третий вариант разгадки тайны!"

Но я и не знал, что мой вариант будет значиться под таким номером!

Ведь если сегодня существует три версии, то почему бы не быть четвертой, пятой...

И все же, несмотря на то, что мы знаем, что Михаил Юрьевич никогда не был в Крыму, сидит в головах, — уверен, у Жени Веникеева тоже! — мысль „а вдруг!"

„Ничего не понимаю!" — вправе сказать читатель. — „А прелестная француженка и шпионка Адель Оммер де Гелль, она была?"

Была, была, дорогой читатель! И Михаил Юрьевич Лермонтов был с нею знаком. Знаком да и только! Но в Крыму он никогда не бывал.

Жаль, что с Евгением Веникеевым не удалось доспорить, — это он был автором публикации в „Крымской правде" о пребывании Михаила Лермонтова в Крыму! — он рано ушел из жизни.

ПЕРЕВОДЫ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ. НАУКА. КРИТИКА.

Наталья Зольникова

СИБИРСКИЕ ПИСАТЕЛИ-СТАРОВЕРЫ XX