Атаман Платов. К 270-летию со дня рождения (1753–2023) - Михаил Павлович Астапенко

уничтожения переправ. Десятого октября казаки Платова захватили Веймар. Затем, когда главнокомандующий союзными армиями Шварценберг, предполагая, что Наполеон примет сражение у Эрфурта, приостановил наступление союзных войск и принял меры для сосредоточения армий, корпус Платова был брошен в тыл противника между Эрфуртом и Готой.

До подхода к Эрфурту атаман планировал его захват, но вскоре разведка выяснила, что здесь сосредоточены значительные силы противника и взять город приступом будет практически невозможно. Поэтому Платов отказался от своего первоначального плана и, обойдя Эрфурт, двинулся по большой дороге на Фульде, вступая почти в каждодневные стычки с противником. Восемнадцатого октября он занял этот городок, а три дня спустя в его власти оказался Франкфурт.

Вскоре на полях сражений наступило затишье: близилась зима. Французы, перейдя Рейн, закрепились на его противоположном берегу. Кровавая кампания 1813 года завершилась.

Донцы на просторах Франции

Воины! Мужество и храбрость ваша привели вас от Оки на Рейн. Они ведут вас далее: мы переходим за оный, вступаем в пределы той земли, с которою ведём кровопролитную, жестокую войну. Мы уже спасли, прославили Отечество своё, возвратили Европе свободу ея и независимость; остается увенчать великий подвиг сей желаемым миром.

Александр I

К концу 1813 года положение империи Наполеона в военно-экономическом отношении было весьма незавидным. Страна, давно уставшая от многолетних и почти беспрерывных войн, жаждала мира. Закрывались из-за отсутствия рабочих фабрики, некому было пахать поля. Всюду слышались невеселые разговоры о финансовых банкротствах, ломбарды не успевали принимать залоги. Цены на рис, пшеницу, солонину поднялись вдвое. Ропот старого дворянства и буржуазии слышался все громче. «И весь этот разоренный народ, вся обезлюдевшая Франция жили одной мыслью, одним желанием – заключить мир, – писали французские исследователи Эрнест Лависс и Альфред Рамбо. – От городов и деревень, даже от военных штабов эта единодушная мольба, робкая, трепетная, неслась к ступеням императорского трона. Франция была слишком измучена войной. Березинский и Лейпцигский разгромы и приближение врага к ее границам убили ее мечты о славе… После двадцатилетнего периода революций и войн Франция желала покоя, но огромное большинство французов, четыре пятых народа, отнюдь не хотело падения Наполеона, оно и не думало об этом»[1130].

Впрочем, о крахе режима Наполеона мечтали в роялистском квартале Сен-Жермен в Париже высокородные сторонники Бурбонов, которые собирались на тайные вечеринки, зловеще шушукались и пили бургундское и шампанское за последнюю победу Наполеона. В городах северо-восточной Франции все чаще стали раздаваться панические крики: «Казаки! Казаки! Закрывайте лавки»!

Из рук в руки передавалась карикатура, изображавшая Наполеона, которому донской казак вручал визитную карточку русского императора. Бедность и разорение тащились по Франции по пятам отступающей армии, которая в результате боев и болезней непрерывно таяла, как снег под весенним солнцем. Осенними декретами 1813 года Наполеон призывал под свои знамена 790 тысяч человек на смену раненым и погибшим.

Тем временем от французского императора один за другим стали откалываться его недавние союзники. Уехал к себе в Неаполь король Неаполитанский маршал Мюрат. Из Касселя под ударами русских и пруссаков удрал родной брат Наполеона король Вестфальский Жером Бонапарт. Его столицу город Кассель захватил отряд генерала Чернышева, впереди которого шли донцы. «Казаки погнались за королем, и он нашел убежище только в Кобленце», – писали французские исследователи Эрнест Лависс и Альфред Рамбо[1131]. Оставленный Жеромом для защиты своей столицы генерал Аликс «вынужден был капитулировать после недолгой канонады. Казаки принялись грабить город… унеся обильную добычу и часть королевских архивов»[1132].

В октябре 1813 года союзник Наполеона король Баварии Максимилиан Первый[1133] заключил с Австрией антинаполеоновский союз, поставив на поля сражений во Франции 36-тысячную армию. Второго ноября примеру Баварии последовало королевство Вюртембергское, чей король Фридрих Первый[1134] выговорил себе суверенитет перед союзниками при условии поставки в союзную армию 12-тысячного корпуса вюртембержцев для борьбы с Наполеоном[1135]. Вслед за ними подписали аналогичные договоры герцог Гессен-Дармштадский, великий герцог Баденский, герцоги Нассауский и Саксен-Кобургский[1136]. У Наполеона практически не осталось союзников. В ноябре 1813 года он получил предложение, согласно которому союзники готовы были вступить с ним в переговоры при условии «ограничения Франции ее естественными границами – Рейном, Альпами и Пиренеями, признания независимости Германии, Голландии и Италии, возвращения Испании Бурбонам»[1137].

Один из лучших маршалов Франции Даву был осажден в Гамбурге русскими и прусскими войсками и не мог ничем помочь Наполеону. По всему было видно, что союзники не успокоятся, пока не сведут Францию к ее прежним границам и политически не уничтожат династию Наполеона. А пока на театрах военных действий царило затишье, грозное молчание перед свирепой бурей.

Казачий корпус Платова в это время расположился в Цвингенберге. Сам атаман получил вызов в ставку во Франкфурт, где пробыл до двадцать шестого ноября. В его отсутствие корпусом командовал генерал-майор Щербатов.

25 декабря 1813 года последовал приказ императора Александра Первого русской армии о переходе Рейна и вступлении на территорию Франции. Платов велел зачитать его во всех полках своего корпуса. В приказе говорилось: «Воины! Мужество и храбрость ваша привели вас от Оки на Рейн. Они ведут вас далее: мы переходим за оный, вступаем в пределы той земли, с которою ведём кровопролитную, жестокую войну. Мы уже спасли, прославили Отечество своё, возвратили Европе свободу ея и независимость; остается увенчать великий подвиг сей желаемым миром. Да водворится на всем шаре земном спокойствие и тишина! Да будет каждое царство под единою собственного правительства своего властию и законами благополучно! Да процветают в каждой земле ко всеобщему благоденствию народов вера, язык, науки художества и торговля! Сие есть намерение наше, а не продолжение брани и разорения. Неприятели, вступя в средину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели за оное страшную казнь: гнев Божий покарал их. Не уподобимся им: человеколюбивому Богу не может быть угодно безчеловечие и зверство. Забудем дела их; понесем к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простёртую для примирения руку. Слава Россиянина низвергать ополченного врага и по исторжении из рук его оружия благодетельствовать ему и мирным его собратьям. Сему научает нас святопочитаемая в душах наших православная вера: она Божественными устами вещает нам: любите враги ваша, и ненавидящим вас творите добро.

Воины! Я несомненно уверен, что вы кротким поведением своим, в земле неприятельской столько же победите её великодушием своим, сколько оружием, и соединяя в себе храбрость воина против вооруженных, с благочестием христианина против безоружных, довершите многотрудные подвиги свои