Наагатинские и Салейские хроники - Екатерина Ивановна Гичко

– Вообще-то я император… – обиженно начал Ашшидаш, но тут же умолк и опять прижался к полу в почти униженном поклоне.

– Давно перед матушкой не стоял? – Аркшаш подался вперёд. Взгляд у него был взбешённый, по лицу гуляли желваки.

С ним таким лучше было не спорить. Грядущее собрание сильно тревожили советника, и он бросался на всех как беременная дракониха. Особенно доставалось бедному императору. Порой Ашшидаш мстительно мечтал, как отдаёт приказ о казни злобного советника, но тут же представлял, как отреагирует мама, боязливо ёжился и вспоминал, что Аркшаш не так уж плох. Всё же советник довольно часто скрывает его проделки от бывшей императрицы.

– Ты беседовал со мной о предстоящем собрании уже шесть раз, – осторожно напомнил Ашшидаш.

– Шесть? – нехорошо прищурился советник.

Нутро сковало холодом. Неужто больше?

Судя по злобному скрежету зубов, значительно больше.

– Ах, вы сукины дети! Опять менялись!

– Мама будет рада узнать, какого ты о ней мнения.

– Она слышала о себе и кое-что похуже. Ашшидаш, – советник тяжело и устало вздохнул. Сразу стало видно, как он на самом деле вымотался. Императору стало немного стыдно. – К предстоящему собранию нужно отнестись очень серьёзно. Это четвёртое собрание за период твоего правления. В предыдущие визиты странности твоего поведения могли списать на молодость. Но сейчас тебе сорок три. Ты вырос!

– Мой отец наг, – легкомысленно пожал плечами Ашшидаш. – Решат, что из-за наследственности развиваюсь медленнее.

– Ты вообще не развиваешься! – скомкав свиток, советник метнул ком в его величество. – Идиот! Мы не должны давать им ни малейшего повода. Самая маленькая оплошность может обернуться грандиозной катастрофой.

– Хватит трусить, – Ашшидаш сказал и пугливо вжал голову в плечи. Убедившись, что его не собираются казнить на месте, его величество осмелел и куда наглее добавил: – Вспомни, какие здоровские идеи у меня были! Благодаря мне, – он хлопнул себя в грудь, – герцог Дарбенѝзск и глава людей тумана у нас на крючке и опасаются сделать лишний шаг.

– Я тебе сейчас напомню, как именно ты их воплотил! – Аркшаш замахнулся, и Ашшидаш пригнулся, хотя советник точно бы до него не дотянулся. – Явно не мозгами, а дуростью!

– А ты бы со своей осторожностью и того бы не сделал!

– А мне не до этого! – советник возмущённо развёл руками. – Я за идиотами смотрю! Так, Ашшидаш, – мужчина сурово выставил палец, – если вы выкинете хоть что-то, чего мы не обговаривали, я организую вам паломничество к мощам святой Арлитины. Пешее! С обязательным постом. Покаетесь во всём. А теперь собери своё внимание в кучу и слушай.

– Да я уже слушал! Сколько можно?!

– Ситуация изменилась. Хотя бы послушай, чтобы узнать насколько. Верни.

Аркшаш ткнул в скомканный свиток, и его величество неохотно перебросил его.

– С наагашейдом вместо наагасаха Риалаша прибыл наагасах Шашеолошу.

– Глава Затуманенных? – обеспокоился Ашшидаш.

– Рад, что тебя это тревожит, – ядовито отозвался советник. – Наагашейд не дурак и продолжает нас подозревать.

– Сорок три года прошло! – чуть удивлённо протянул император.

– Для нага это всё равно, что несколько месяцев. Поэтому вести ты себя должен как можно осторожнее. На собраниях не принимаешь никакие решения без согласования со мной.

– Но я император!

– И если хочешь оставаться и дальше им, послушаешь меня, – советник проникновенно на него посмотрел. – Ночуешь только здесь.

Аркшаш махнул рукой, говоря обо всей башне Кривого Мизинца, где они уединились.

– Наагасах наверняка попытается что-то вынюхать, а у него прирождённый талант сливаться с тенями. Это самое безопасное место. Даже если он сюда проникнет, то быстро сориентироваться внутри не сможет. Старайся не заводить с ним разговоров. Если уж беседа и завязалась, то болтай только о погоде и о строящейся оранжерее. Он зацепится за любую мелочь. Его папаша в своём самодовольстве может что-то упустить, а этот нет… И не меняйтесь перед ним! – советник яростно раздул ноздри. – С наагасахом должен говорить кто-то один, чтобы вы потом не запутались, где и что ему говорили.

– Мы не путаемся…

– Так сколько раз мы с тобой беседовали о собрании? – с намёком поинтересовался советник.

Ашшидаш покаянно опустил голову. Его дико раздражало, что Аркшаш такого низкого мнения о его способностях и совершенно не доверяет его здравомыслию.

– Вот ты говоришь, что я должен показать себя более взрослым, но рядом со мной до сих пор нянечка, – ядовито и обиженно пробормотал его величество.

– И это должно тебе о чём-то говорить, – в тон ему ответил Аркшаш.

– Мама…

– И не надейся на маму! Императрица и так зла, что Лаодония до сих пор во дворце. Она отпускала её погостить с условием, что до собрания глав она вернётся домой, а она всё ещё здесь.

– И это разрешил ты, – злорадно напомнил Ашшидаш.

Но советник не чувствовал угрызений совести за свою слабость перед чарами обаятельной принцессы.

– Лаодония умнее вас всех, – гордо вскинул подбородок Аркшаш, – хоть и моложе в два раза. Главное, проследите, чтобы никто из гостей не ходил в её часть дворца. И сами туда никого не водите.

Ашшидаш обиженно на него уставился. Аркшаш как-то странно посмотрел в ответ, ничего не говоря.

Он всё смотрел и смотрел на императора. Высокий, хорошо сложенный мужчина, выглядящий довольно молодо для своих сорока трёх лет, но медленное старение можно было объяснить нажьей кровью. На лоб падали золотистые локоны, прям солнечно-золотые. В толпе только по волосам уже можно было опознать. Светло-зелёные глаза сильно походили на змеиные даже с круглым зрачком. Черты лица хищные, нос прямой, а губы длинные и тонкие. Аркшаш часто слышал перешёптывания старых слуг и придворных, которые ещё застали конец правления императора Арѐния – отца императрицы Дамадрии. И они помнили красавца-охранника Ашшидаша – нага из княжества Раммаш, от которого Дамадрия и родила сына. Сына, столь похожего на отца, что это пугало, и слухи о нечеловеческой сути нынешнего императора никак не утихали.

– Чего? – Ашшидаша стало тяготить молчание.

– Ссейшѐс, – тихо произнёс Аркшаш.

– Что? – император возмущённо на него посмотрел. – Да я это, я!

Левый уголок губ советника раздражённо дёрнулся, и мужчина процедил сквозь зубы:

– Ты родинку не там поставил.

На секунду замерев, Ашшидаш бросился к двери.