Изамбард Кингдом Брюнель - L. T. C. Rolt

Обломки, попавшие в выработку со дна реки, - куски кости и фарфора, старая пряжка от ботинка и, наконец, связка блока и лопаты - не оставляли сомнений в состоянии грунта наверху. Все зависело от щита, который один предотвращал немедленное обрушение, и перемещение рамы становилось опаснейшей операцией. Сначала возникал риск обрушения в рабочем торце, когда усилие полировочных винтов передавалось на стойки соседних рам, а затем, когда рама сдвигалась вперед, появлялся опасный зазор между новой кирпичной кладкой и хвостовой частью шестов. В дневнике Марка записаны его растущие опасения по мере того, как условия становились все более коварными: 15 мая "Вода очень сильно поднялась в 9 часов. Это очень тревожно! Мои опасения не беспочвенны". 18 мая "Посетили леди Раффлз и многочисленную компанию. Я сопровождал леди Раффлз к рамам, все время испытывая сильное беспокойство, как будто у меня было предчувствие...

Высокая вода в реке всегда была опасным временем, и вечером 18-го, когда начался прилив, Бимиш, сменивший Изамбарда Брюнеля на раме, надел непромокаемые су-вестеры и грязевые сапоги в расчете на мокрую ночь. Прилив быстро усиливался, и все больше и больше воды проникало через щит. Ступени № 9 и 11 были готовы к работе, и на верхних досках № 11 закручивались винты, как вдруг Бимиш услышал крик о помощи Гудвина, одного из лучших шахтеров, работавших на рамах. Бимиш тут же позвал на помощь людей из соседней рамы, но прежде чем они успели добежать до Гудвина, огромный поток воды хлынул из № 11, как из мельничного шлюза, опрокинув каменщика по имени Уильям Корпс, который был бы сметен с помоста за рамами, если бы Бимиш не успел за него ухватиться. Бимиш хотел предпринять последнюю попытку войти в раму № 11, но это оказалось невозможным. Роджерс, один из людей из № 9, поймал его за руку, крича над грохотом воды: "Уходите, сэр, уходите; бесполезно, вода быстро поднимается". У барьера для посетителей он столкнулся с Брюнелем, и оба мужчины повернулись, чтобы в последний раз взглянуть на щит. "Эффект, - писал впоследствии Бимиш, - был великолепен до невозможности; вода по мере подъема становилась все более яркой от отраженного света газа". Затем огромная волна устремилась вниз по туннелю, неся с собой хаос пустых бочек из-под цемента, ящиков и деревянных лонжеронов. Она ударила в небольшое офисное здание, которое было построено на полпути между щитом и шахтой; раздался оглушительный треск и взрыв воздуха, когда здание рухнуло, а затем погас весь свет. Кто-то крикнул "Лестница взорвется", и послышался голос Брюнеля, приказывавшего людям как можно быстрее подниматься в шахту. Едва последний человек преодолел ее, как самый нижний пролет винтовой лестницы в шахте был снесен. Не успела промокшая и измученная группа выбраться на поверхность, как снизу раздался слабый крик о помощи. По голосу узнали Тиллетта, старого машиниста, который спустился вниз, чтобы переукомплектовать свои насосы. Не раздумывая ни секунды, Брюнель позвал за веревкой, ухватился за нее и соскользнул по одной из железных стяжек шахты в непроглядную тьму. Чудом ему удалось найти старика и закрепить веревку вокруг его талии, пока тот боролся в воде. Когда обоих благополучно вытащили на поверхность шахты, была проведена перекличка. Ни один человек не пропал.

Теперь, когда катастрофа, которой так долго боялись, произошла без человеческих жертв, Марк Брюнель смог на следующий день записать в своем дневнике: "Облегченный ужасной катастрофой, в которой я находился в течение нескольких недель, я провел ночь в самом комфортном состоянии". На следующий день, который был воскресеньем, Марк отметил: "Сегодня викарий из Ротерхита в своей проповеди, говоря о несчастном случае, сказал, что это "всего лишь справедливый приговор самонадеянным стремлениям смертных людей... и т. д.!" Бедняга!

Брунели были не из тех, кто сидит, сложив руки, и оплакивает свое несчастье. Всего через двадцать четыре часа после катастрофы Изамбард спустился на дно реки в водолазном колоколе, позаимствованном у Вест-Индской доковой компании, чтобы оценить ущерб. Там он обнаружил огромную впадину, которая, как он подозревал и как впоследствии подтвердили водопроводчики Темзы, была вызвана вычерпыванием гравия. На дне этой ямы он смог сойти с подножки водолазного колокола и встать одной ногой на хвост щита, а другой - на кирпичную кладку арки. В этот пролом были сброшены мешки с глиной, перевязанные прутьями орешника для образования связи, и погружен плот со 150 тоннами глины. Некоторое время насосы справлялись с водой в туннеле, но на следующий день произошло новое затопление, и выяснилось, что плот опрокинулся во время прилива. Марк, которого вопреки здравому смыслу убедили в целесообразности плота, решил поднять его и полагаться только на глиняные мешки. Плот успешно закрепили цепями, после чего через щель между щитом и кирпичной кладкой проложили железные прутья, чтобы засыпать мешки с глиной.

В ходе этих работ Изамбард Брюнель спустился в водолазный колокол вместе с помощником по имени Пинкни, когда Бимиш, стоявший на барже с колоколом, с ужасом увидел, как подножка колокола внезапно всплыла на поверхность. На мгновение он испугался худшего, пока рывок за шнур связи не заставил его подтянуться. Пинкни по глупости ослабил хватку колокола, выйдя на предательский грунт возле пролома, и тот поддался под ним. Брюнель стремительно протянул ногу под устье колокола, и Пинкни только успел ухватиться за его ногу. В результате борьбы подножка отломилась, но Брюнелю удалось втащить своего спутника обратно в колокол и благополучно доставить его на поверхность. После этого он продолжил свои спуски, совершенно не беспокоясь об этом волнующем инциденте.

К 11 июня в отверстие было высыпано 19 500 куб. футов глины, а 25-го числа насосы очистили шахту и первые 150 футов туннеля. Два дня спустя Брюнель решил осмотреть остальную часть тоннеля на лодке и выбрал в качестве своих спутников тех шахтеров, которые последними покинули шахту в день катастрофы. Одетые только в купальные плавки и вооруженные фонарями "бычий глаз", они медленно скользили в темноте, наблюдая за встревоженной группой шахтеров, собравшихся на дне шахты. В самой нижней части туннеля вода была настолько глубокой, что лодку удалось сдвинуть с места, отталкиваясь от крыши туннеля, пока она не уперлась в огромную кучу ила, вымытую через пролом. По нему они ползли до тех пор, пока не достигли точки прямо над сценой, где можно было увидеть, что щит, хотя и полностью заполненный илом, все еще цел. Брюнель прокричал три раза "ура", и ответные возгласы с подножия шахты эхом донеслись до них сквозь темноту.

Впоследствии Брюнель записал в