Любовные истории в Стране восходящего солнца - Юлия Алексеевна Чернышёва

горожане, желавшие принять участие в расправе над Кисо, а заодно и воины-монахи. По призыву Го-Сиракава в столицу явилось множество святых отцов с горы Хиэй и из обители Трех Святых Источников. Все это разномастное войско, возглавляемое «барабанчиком»-Томояса выступило против Ёсинака. Перед схваткой полководцы не поскупились на весьма красноречивые и многословные обращения к соратникам, а также на не менее многословную брань в адрес противников. Приводить эти речи здесь было бы докучно, достаточно сказать, что грозный Томояса первым удрал с поля боя, за ним устремились самураи, монахи и горожане, беспощадно избиваемые воинами Кисо. Нам хотелось бы прибавить, что в расправе над этой горе-армией приняла посильное участие госпожа Годзэн, но на этот счет нет никаких достоверных известий. Впрочем, окрестные жители отлично справились и без нее. Ожидая, что из городских ворот побегут самураи Кисо, простолюдины засели у дороги с мотыгами, камнями и дубинами. И действительно, из ворот повалили вояки. Как любезно сообщает «Повесть…»: схвативший лук, позабыл стрелы, а схвативший стрелы, позабыл лук. На головы беглецов обрушились камни, дубины и мотыги, и те, кто сумел удрать от Кисо, нашел свой конец у городских ворот. Напрасны были крики: «Мы из государева войска! Вы нас приняли не за тех! Произошла чудовищная ошибка!» Простолюдины продолжали избиение, отвечая что-то вроде: «Конечно! Всякий боец Ёсинака сказал бы то же самое. Нас не проведешь, бей их!» Последними сбежали монахи, а Кисо мог торжествовать победу.

Впрочем, победа оказалась пирровой. В Камакура встревожились, ибо неуместная доблесть и удачливость Кисо Ёсинака сулила большие неприятности в будущем. Тайра, которые в спешке бежали из столицы, сжигая свои усадьбы и унося государственные регалии, уже не казались таким уж грозным и непобедимым противником. Они еще могли сражаться, что и было продемонстрировано в дальнейшем, но было очевидно, что их лучшие времена позади. Неугомонный же Ёсинака представлялся врагом удачливым и опасным. Интересно, что в скором времени после побоища в столице в Камакура явился неудачливый полководец Томояса, желавший предстать перед Минамото-но Ёритомо и продолжить борьбу против дерзкого Кисо. Увы, воинская карьера «барабанчика» не получила продолжения. «Что такое представляет из себя Томоясу? Разве может он быть противником Ёсинака?» — этим далеко не праздным вопросом задались в ставке Ёритомо. В итоге с Томояса никто не пожелал даже разговаривать, а против Кисо, который продолжал оставаться в столице, вкушая любовь законной супруги и незаконной Томоэ Годзэн, вышел серьезный игрок. Минамото-но Ёсицуне. Утонченный знаток поэзии, мастер игры на флейте, обладатель не самого покладистого характера, великий воин и тактик, ученик горных тэнгу – все это, а еще многое другое – это Минамото-но Ёсицуне. Люди верили, что горные ёкай научили Ёсицуне мастерскому обращению со всеми видами оружия, а заодно и умению совершать прыжки, подобные полету (как известно, тэнгу умеют летать). Если кому-то доведется увидеть дораму или аниме, где на экране машут мечами самураи, а один из воинов скачет, как надувной мячик, то можно не сомневаться: перед вами война Гэмпэй и Ёсицуне собственной персоной.

Нет смысла приводить астрономические размеры армий, которые принимали участие в этих мероприятиях, ибо это совершенно не важно. Гораздо важнее для нашей истории другое: солнце нашего героя клонилось к закату. Ёсицуне оказался более умелым полководцем, на его стороне была удача, численное превосходство и молитвы придворных и Го-Сиракава. Последний убедился в собственной неспособности избавиться от проклятого Кисо и пожаловал Ёсинака почетное звание «тайсёгуна». Но на деле все приличные обитатели столицы, включая самого государя, не могли дождаться, когда же одни грубияны-самураи сломят голову другим грубиянам-самураям, а заодно и самому Кисо. Незадачливый покоритель столицы разделил свои войска на семь отрядов, так как вроде бы верил, что это число всегда приносило ему удачу. Сложно сказать, связано ли это с семью самураями, которые повстречались с госпожой Томоэ и отправились к предкам. Более того: сложно сказать, что думал Кисо на самом деле, так как грубоватый вояка не оставил воспоминаний, писем и дневников.

В критический момент Ёсинака не смог противопоставить своему неприятелю никаких значительных сил. Надо сказать, что описание военной стороны этих событий удивительно напоминает историю мятежа Тайра-но Масакадо. Этот грозный мятежник повелевал внушительными армиями и безжалостно громил врагов, но в решающий момент грозный Масакадо почему-то остался с совершенно незначительным отрядом соратников. Исчезновение огромной армии, которая совсем недавно наводила страх на окрестности, не вполне ясно. Что-то можно списать на дезертирство и боевые потери. Что-то, но не всё! Ёсинака оказался в похожей ситуации. Воины сошлись в сече на реке Удзи, и удача отвернулась от нашего героя: переправы пали, а его самураи, не переставая сражаться, были вынуждены отступать. Что и говорить, очень неприятная ситуация, но никак не проигрыш войны. Тем не менее это становится концом власти Ёсинака в столице, да заодно и концом всей эпопеи, которую он затеял совсем недавно, выступив против Тайра.

Казалось ещё вчера Тайра бежали из города, возбудив немалое смятение среди добрых горожан, которым показалось, что наступает конец света. Теперь все повторялось! Всадники неслись прочь из города, Кисо явился во дворец и, размахивая мечом, требовал готовить паланкин для государя-инока Го-Сиракава. Придворные метались по дворцу, заламывали руки (в переносном смысле) и восклицали: «Все погибло! Наступил конец света! Как быть? Что делать?» Надо сказать, что пессимистический взгляд на мир и катастрофичность миросозерцания были свойственны аристократам эпохи Хэйан. Утонченные любители поэзии, музыки и изящных любовных переживаний регулярно видели вокруг себя сотрясание основ и гибель привычного мира. Можно сказать, что в их сознании закат цивилизации проходил на регулярной основе. Однако в этот день у придворных действительно был повод поволноваться. Впрочем, дело обошлось без отрубленных голов. Воины Ёсицуне были уже недалеко от города, и Ёсинака махнул рукой на хитрого Го-Сиракава. Государь-инок не торопился со сборами и скрылся в глубинах дворца.

Последующие события могут произвести на читателя несколько странное впечатление. Махнув рукой на царственного заложника, отступающие остатки армии, надежду организовать сопротивление, Кисо отправился к некой женщине. «Повесть о доме Тайра» упоминает, что проигравший все вождь уединился в покоях своей возлюбленной, что проживала в квартале Такакура. Томоэ Годзэн отлично известна авторам, и совершенно очевидно, что это не она. «Нихон Гайси» уточняет, что Ёсинака скрылся в покоях своей законной супруги, дочери Фудзивара. Прощание с женой, которая, кстати, была и остается совершенно призрачным персонажем во всей нашей истории, затянулось. Два самурая, сопровождавших своего командира, решили показать, что нельзя любезничать с женщиной в такой напряженный момент. «Как именно они это сделали?» – спросит любопытный