Записки москвича - Дмитрий Владимирович Кошлаков-Крестовский

Давно это было…

Давно это было…

Отгуляв оставшуюся часть лета на даче и положив немалую часть своих молодецких сил на алтарь вечной стройки, я свеженький влился в радушно меня принявший коллектив одного из отделов Научно-производственного объединения автоматизированных систем управления «Москва». Я был самым молодым в моём новом коллективе, и каждый из моих новых сослуживцев считал своим долгом взять надо мной шефство, опекая меня порой даже сверх меры. Но мне это даже нравилось, и я не почувствовал перехода рубежа из школярской во взрослую жизнь. Много было различных историй, и о них я обязательно когда-нибудь расскажу. Но остановиться сейчас мне бы хотелось на одной.

Память, к сожалению, стёрла, как звали моего заведующего сектором. Да и видел я его очень редко. Обладая неуёмной энергией и огромными связями во всех мыслимых и немыслимых местах и местечках, он вечно был занят всевозможными поручениями директора нашего производственного объединения. Если где-то что-то нужно было достать, подписать, пробить – он был просто незаменим. Его большой кожаный портфель всегда был набит какими-то бумагами, коробками конфет и бутылками хорошего армянского коньяка. Портфель, казалось, трещал по швам, а ручка уже не один раз была заменена в «Металлоремонте» у Никитских ворот. И к тому же он был заядлым яхтсменом. Поговаривали, что и директор нашего учреждения тоже любил потрескивание на ветру снастей, брызги воды в лицо и мозоли на ладонях от канатов. У меня тоже был небольшой опыт хождения на яхтах класса Финн, и нам было о чём поговорить помимо производственных вопросов. Признаться, от производственных вопросов он был очень далёк, и разговоры наши практически всегда сводились к проблемам «зимовки» яхт где-то в районе Долгопрудного.

Был он фронтовик. Офицер. Разведчик. Ходивший много раз за линию фронта за «языками». Орденоносец.

Сектор наш был совсем небольшой. Нас было вместе с начальником сектора всего пять человек. Жили мы дружно, работали слаженно, праздники отмечали весело. Была весна 1990 года. Приближалась 45-я годовщина Победы в Великой Отечественной войне. Накануне мы отмечали этот день. Стулья поставили в круг, посерёдке, на тумбочке, стоял котелок с водой, а в руках моего заведующего сектором фронтовая кружка со спиртом. С этой кружкой он прошёл почти всю войну. Она была помята, и вся в мелких царапинах. Я смотрел на неё, и мне казалось, что это лицо солдата, уставшего от войны, постаревшего за эти страшные четыре года, но с морщинками-улыбками у уставших глаз. Ведь он едет домой. Едет победителем. Мы по очереди выпивали молча спирт, запивая его холодной водой, передавая кружку по кругу. Когда кружка оказывалась в его руках, он вздыхал, рассказывая нам то грустную, то весёлую историю о войне. В его историях не было ничего, кроме, как казалось, обыкновенного рассказа о своей жизни. О жизни и смерти. О дружбе и предательстве. О горе и радости. Этот майский день 1990 года я не забуду никогда. Вкуснее напитка я не пил до сих пор.

Давно это было…

Давно это было…

Успешно сдав вступительные экзамены, приказом ректора я был зачислен в первую группу Факультета экономической кибернетики Московского института управления имени Серго Орджоникидзе. В Москве тогда было несколько учебных заведения, которые носили имя бывшего министра тяжёлой промышленности Советского Союза и руководителя процесса индустриализации в нашей стране. На самом деле он был Григорий, а Серго – это партийное прозвище, полученное во время подпольного собрания, чтобы «зловещая» царская охранка не смогла найти и помешать дворянину Орджоникидзе освободить угнетённых рабочих и крестьян. И к двум из них я имел отношение. В один – Московский авиационный институт – я хотел поступить, а во второй – Московский институт управления – я поступил.

Начало обучения перенеслось на октябрь, потому что мы сразу отправились на картошку. Бескрайние морковные поля Подмосковья, расположенные на заливных лугах прекрасной реки Оки, недалеко от населённых пунктов под названием Кремёнки и Протвино, останутся в памяти народной надолго. В очередной раз не без удивления хочу отметить, что поля эти к тому времени уже познали мой трудовой пот, который ручьями струился из-под панамы, когда я вместе с коллегами-программистами по НПО АСУ «Москва» самоотверженно помогал московским овощебазам наполнять морковкой свои хранилища перед долгой зимой.

Но позволю себе перескочить через эту страницу студенческой жизни и окунуться в ещё одно незабываемое действо под названием «Посвящение в студенты». Это нынче студенты называют это мероприятие непонятным мне словом «посвят», стараясь сокращать то, что порой сокращать не стоит. Ведь сколько всего заложено в это словосочетание – посвящение в студенты. Это же целый ритуал, который при должном отношении можно сравнить с принятием присяги или признанием в любви. И, конечно, «Посвящение в студенты» заслуживает отдельных воспоминаний, поэтому я остановлюсь на клятве, которую мы, студенты первого курса, произносили хором, стоя стройными рядами перед старшекурсниками, и переступали через аккуратно уложенную на полу туалетную бумагу, которая символизировала новый рубеж.

Слова клятвы переписывались от руки и передавались друг другу бережно, как реликвия из прошлого. Несомненно, что с годами что-то терялось, а что-то добавлялось, но основные слова сохранились. Клятва студента кибернетика:

«Я, вступая в ряды студентов Факультета экономической кибернетики, обещаю и торжественно клянусь:

Быть стойким и смелым, сознательным и всегда доступным, всегда чтить и уважать традиции Факультета экономической кибернетики, никогда не забывать о том, что я являюсь студентом лучшего из факультетов Московского института управления, слушаться маму и папу, уважать советы старших товарищей, никогда не выходить на улицу без галош, никогда не путать верхнюю сумму Риммана с нижней суммой Дорбу на эпсилон окрестностей.

Если я не сдержу эту клятву, то пусть меня переведут на Стройфак!»

И пусть институт уже носит другое имя. И уже давно наш легендарный факультет именуется иначе, многие из тех, кто в те годы произносил эти слова и перешагивал через символическую черту из туалетной бумаги, навсегда остались в душе фэковцами.

Спустя много лет, на одном из образовательных форумов в Гостином дворе я повстречал свою институтскую преподавательницу, которую мы все боялись и уважали. С небольшим волнением, думая, что она меня не узнает, робко подошёл и, представившись, спросил:

– Вы меня помните?

– Как же Вас не помнить. И всю вашу «банду» помню. Всегда рассказываю своим студентам о вашем поколении и мечтаю им показать вас – настоящих