Записки москвича - Дмитрий Владимирович Кошлаков-Крестовский

Давно это было…

Давно это было…

Итак, вернёмся к «Посвящению в студенты». Подготовка к нему началась с первых дней полевых работ на заливных лугах Оки. А в один из дождливых сентябрьских дней к нам приехала группа старшекурсников. Они-то нам и поведали и о факультете, и о традициях, и о том, что после возвращения в Москву мы поедем становиться настоящими студентами Факультета экономической кибернетики. От нас, собственно, кроме желания и согласия ничего больше не требовалось. В первые дни после их отъезда производительность труда на поле снизилась. Мы «переваривали» и укладывали в свои крепнущие умы полученную информацию. Но потом колхозные трактора только успевали приезжать за мешками с морковными корешками, потому что нам хотелось, чтобы быстрее наступило это пока нам неизвестное мероприятие.

И вот долгожданный день наступил. Организация была на высочайшем уровне. Наверное, потому что организовывали весь этот незабываемый выезд в один из московских домов отдыха наши старшекурсники, а деканат извещался по факту проведения мероприятия. Извещения эти были не всегда позитивными. В нашем случае в деканат под новый год пришла бумага из дирекции этого подмосковного дома отдыха со следующей формулировкой (дословно): «Во время проводимого вашими студентами мероприятия, отдельная группа молодых людей, представляя себя пилотами вертолета, залезла в кабину находящегося на территории дома отдыха памятного экземпляра модели (модель не помню, пусть будет МИ-2) вертолета. Другая группа путем применения недюжинной молодецкой силы (сотрудники дома отдыха очень удивились, что это студенты-кибернетики, а не студенты-спортсмены) раскрутила основной винт вертолета. Имуществу не был причинён ущерб, но администрация дома отдыха не понимает, как это было сделано, поскольку все части были приварены и не подлежали открытию/раскрутке. Просим вас провести воспитательную беседу с организаторами мероприятия».

В программе «Посвящения в студенты» был концерт, составленный из номеров каждого из пяти курсов нашего факультета. Кто-то читал стихи. Кто-то пел песни. Кто-то показывал забавные театральные миниатюры. А закончился концерт выступлением выпускников факультета, начавших своё выступление с гимна абитуриента:

Закончите вы школу на отлично

И в институт решите поступать.

Встаёт вопрос – куда пойти учиться,

Но вам же не придется выбирать!

Припев:

Есть super страсть,

Есть super страсть,

В МИУ на ФЭК попасть.

Откройте смело двери кабинетов,

Берите со столов себе билеты,

Шпаргалки можно смело доставать

И приходите через год опять.

Припев

Ну вот к концу экзамены подходят,

И лучшие из лучших к нам приходят.

Лишь тот, кому ужасно повезёт,

Возможно, вместе с нами запоёт:

Припев…

На втором и третьем курсе уже мы организовывали «Посвящение в студенты». И было много всего, что вспоминается и будет помниться всю жизнь.

Потом, когда мы закончили организацию посвящений и эстафету организаторов у нас подхватила администрация факультета, по рассказам, что-то безвозвратно пропало. Но это другая история.

Давно это было…

Давно это было…

Сданная летняя сессия далёкого 1991 года не сулила мне получение стипендии осенью. Рвущиеся вперёд рыночные отношения всё больше и больше занимали ум и время, и я отодвигал в сторону былые ценности, стараясь не опоздать на только набирающий обороты поезд новой жизни. И мы, как могли, порой падая и сбивая коленки, прыгали в вагоны, уносящие нас в неизведанное, не описанное ни в одной книжке, страшное и интересное будущее. Признаться, что тогда я ещё не мог и подумать, что вагоны эти бывают разного класса, а от класса зависит комфорт. Но о каком комфорте мог я думать с рюкзаком «Ермак» за плечами, набитым китайской тушёнкой «Великая стена», двумя коробками фасоли в банках в руках, чехлами для фотоаппаратов «Зенит» в сумке и, конечно же, самой на тот момент популярной «валютой» – водкой «Пшеничная», производства московского завода «Кристалл».

Со всем этим набором и вместе с друзьями отправился я познавать заграницу и встречаться, обмениваясь впечатлениями, с молодёжью, которая со всего мира ехала в польский город Ченстохово на Шестой всемирный день молодёжи, который устраивал папа Римский Иоанн Павел II. Нам была обещана бесплатная дорога по Польше, еда и незабываемые впечатления от встречи с папой Римским и сверстниками из разных стран. Всем этим наши неокрепшие в рыночных баталиях умы незамедлительно воспользовались. Мы еженедельно отмечались в Храме Святого Людовика Французского, что на Лубянке, с осени до весны и там же получили «пропуск» на проезд в виде списка сформированной нами группы, который был скреплён печатью с католическим крестом, и официального статуса – паломника из России. Да, именно из России, а не СССР.

Поезд «паломников», набитый колбасой, водкой, тушёнкой и всем тем, что по нашему разумению обязательно должно пригодиться голодающей Польше, и с запершейся в своём купе проводницей, отстукивая колёсами, уносил нас в Брест. Не буду вдаваться в подробности, но уснуть не удалось никому, а русская проводница, снявшая баррикаду со своего купе на вокзале в Бресте, беспрестанно повторяла «Матка Боска», оглядывая вагон. Так я второй раз в своей жизни оказался в Польше.

Неделя пролетела как птичка. Отдаваясь в плен Морфею только ночью в поездах, колеся по всей Польше, мы, с пустыми рюкзаками, прибыли наконец-то в город Ченстохово. Под палаточный городок был отведён стадион на окраине города, и мы, перешагивая через многочисленные рюкзаки и верёвки установленных палаток, спустя час нашли наше место, благоразумно занятое теми из нас, на ком не лежал груз тушёнки и фасоли. Флаги со всего мира, гитарные аккорды и девичий смех создавали неповторимость атмосферы, в которую мы и окунулись с головой, вывесив на своей палатке красный флаг с серпом и молотом.

Доллары жгли карманы, и мы отправились в пивную, расположенную неподалёку. Поляки с огромными пивными животами (такие у наших появились значительно позже) заполняли оба зала и стояли на улице, стараясь незаметно сплёвывать в нашу сторону. Через полчаса мы сидели одни, наслаждаясь свежим пивом, а обладатели животов стояли на улице, куря и сдувая пену со своих кружек.

Ионна Павла II я так и не увидел, поскольку было так много людей, что разглядеть его не представилось возможным. И, боясь попасть под окончательное влияние ячменного напитка, отправился домой.

С «Ермаком» за плечами, который был набит газировкой, парфюмерными наборами (самый большой для мамули) и ещё какой-то ерундой, я ступил на любимую московскую землю 19 августа 1991 года…

Так, уехав из одной страны, я вернулся в другую…

Давно это было…

Давно это