Записки москвича - Дмитрий Владимирович Кошлаков-Крестовский

«Лучше быть последним воробьём на Воробьёвых горах, чем первым соловьём в Соловецком монастыре».

Воробьёвы-Ленинские-Воробьёвы. Туда-сюда – по воле эпох. Но, ведь московские птицы – голуби! Так почему Воробьёвы? Ну да, ведь здесь были большущие вишнёвые сады, оккупированные несметными стаями воробьёв. Да и не горы это вовсе, а так, просто большие холмы. Горы-то они как раз для воробьёв. Но всё гораздо прозаичнее, как, собственно, часто бывает в жизни – жители села Воробьёво любовались видами столицы со своего, пожалуй, самого высокого берега Москвы-реки.

Чем холмы-горы только не отметились – и царским загородным дворцом в XVI-XVII веках, и последним отступающим французским дозором осенью 1812 года, и возможной постройкой Храма Христа Спасителя, и любимым москвичами рестораном Крынкина, и правительственными дачами, и зданием Московского Университета, и единственной канатной дорогой, и трамплином для горнолыжников. Но, пожалуй, нет ни одного москвича и, конечно же, гостя столицы, который бы не бывал ни разу на смотровой площадке и не любовался, как и некогда жители села Воробьёво, красотой Москвы, лежащей как на ладони.

Рыболовное общество

«Ловить не умеешь? Ерунда! Что тут уметь – сиди да пей!»

В Москве всегда любили выпить и закусить. Порой, конечно, превышая меру. И, как ни прискорбно констатировать, это, в начале приятное, занятие становится пагубным, и вот уже некогда успешный и щеголеватый франт еле волочит ноги в рваных башмаках и штопаном костюме по пыльной московской мостовой.

Но, что-то я о грустном. А пока, пока всё хорошо, пока течёт Москва-река, пока есть друзья, то почему бы не организовать общество. Да, конечно – Общество московских рыболовов! И при деле, и с друзьями, и оправдание есть… Сколотим плот и будем посреди реки предаваться каждый своим интересам. А потом все одному. Вот это дело!

И правда, в Москве было организовано общество рыболовов. История умалчивает, почему именно напротив Храма Христа Спасителя была выбрана пристань для плота с крепкой избушкой-«салоном» общества. Но, просуществовало оно недолго, распространяя по Москве слухи о безудержном пьянстве на плоту и отсутствии пойманной рыбы.

Сибирский «берсень»

Ах, как же вкусно, держа в одной руке на распластанной ладони блюдце с ароматным чаем, в другой ложку, запускать её в розеточку с крыжовенным вареньем! Причмокивать и охать от удовольствия, с каждым глотком покрываясь румянцем и ощущая лёгкую кислинку во рту.

Чаёвничать в Москве любили всегда, да к тому же с крыжовенным вареньем. И не случайно, совсем рядом, за Земляным Валом, на берегу Москвы-реки, раскинулись большущие крыжовниковые сады. Так и прозвали набережную – Берсеневская – так называют крыжовник в Сибири.

Но, легенды, как частенько бывает, имеют и более «земные» объяснения. Так и в нашем случае. Наверное, боярин Иван Никитич Беклемешев-Берсенев, живший в XVII веке и попавший в немилость, тоже сиживал у самовара, «прикусывая» вареньем из крыжовника, а может и не любил его вовсе. Но, тем не менее, выселенный за Земляной город, построил новый большой дом, собираясь обосноваться на долгие годы на берегах Москвы-реки. И всё бы было как задумано, но, разговорившись то ли за чаем, то ли за медовухой с Максимом Греком, был откровенен. Максим же, внёсший несомненную пользу в историю России, решил поведать о беседе царю. Царь, памятуя о «грехах» боярина, принял откровения за неуважение к царской власти и казнил его. Я отдам предпочтение истории с садами, она приглянулась мне более истории с несчастным боярином. А вам?

Рюмочная с историей

А не хлопнуть ли мне по рюмашке, подумал я, совершенно озябнув от пронизывающего ветра. Время было после обеда, и я решил совместить приятное с полезным: приятное – согреться, полезное – пообедать. Старая добрая «Рюмочная» встретила меня неизменным интерьером и не очень «богатым», но вкусным меню. С начала 20-го века в этом помещении находилось и находится до сих пор питейное заведение. Даже в советские времена было кафе со стандартным коньяком и шампанским. Правда был небольшой перерыв на Сберкассу, но этот факт отнесём к недоразумению.

Понемногу оттаивая как снаружи, так уже и изнутри, мой организм успел усвоить первые 100 грамм классического напитка, когда память меня вернула почти на двадцать лет назад. В ту осеннюю солнечную пятницу, отправляясь за своей будущей женой, чтобы отвезти её незамедлительно в ЗАГС, я остановил кортеж посередине улицы Герцена и, зайдя в любимое заведение с другом-свидетелем, выпил последние холостяцкие 100 гр. Поскольку бывал там частенько, весь набор был «за счёт заведения».

Жаль, что в этот раз был один, поговорить было не с кем, ведь вся атмосфера этого заведения располагает именно к тёплой дружеской беседе.

Рюмочная закрылась. На её месте открывались и аптека, и магазин. Пишется новая история старого московского места.

«Была правда у Петра и Павла»

Одни из самых почитаемых Святых на Руси. И не случайно много храмов, освящённых в их честь. Один из самых известных – Петропавловский собор в Санкт-Петербурге с Великокняжеской усыпальницей, построенной для погребения великих князей – членов императорского дома Романовых. Его величественный шпиль виден издали и является символом города на Неве.

Но за 100 лет до постройки Петропавловского собора в Петербурге, в 1631 году в Москве был построен храм в честь Святых значительно меньше по масштабам, но внёсший свой вклад в историю нашего государства. Рядом с храмом «Петра и Павла высокого, что на горке», а именно так изначально он назывался, был известный застенок, в котором рождалась та самая «подноготная правда». Правда эта рождалась в страшных мучениях – пытками металлическими клиньями под ногти. Отсюда и поговорка пошла – «Правда к Петру и Павлу ушла, а Кривда по земле пошла».

Храм этот примечателен тем, что с момента своего открытия не закрывался никогда. После революции храм чуть не закрыли, готовя для передачи местному пионерскому отряду. Но милостью Божией храм не был закрыт. На Пасху 1946 года, сразу после окончания ночной Литургии, в алтаре тихо скончался горячо любимый прихожанами многолетний настоятель храма протоиерей Аркадий Пономарев. В 1948 году по благословению святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I при храме было открыто подворье Сербской православной церкви, которое фактически не начало действовать. А в 1999 году, указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II храм св. ап. Петра и Павла был преобразован в Патриаршее подворье, при котором было