Записки москвича - Дмитрий Владимирович Кошлаков-Крестовский

Александр Егорович Варламов – выдающийся русский композитор, чьи романсы до сих пор исполняют профессиональные и не очень артисты со сцен больших и малых. И, конечно же, редкое домашнее застолье, где ещё принято петь за столом, обходится без произведений, написанных Александром Егоровичем. Многие песни, написанные им, стали по истине народными: «Красный сарафан», «Вдоль по улице метелица метёт», «На заре ты её не буди» и многие, многие другие. Здесь он написал 75 романсов, а два романса на слова Алексея Кольцова – «Ты не пой, соловей» и «Соловьём залётным», послужили тому, что москвичи стали называть дом – «Соловьиный».

Величайший Ференц Лист, гастролировавший в Москве, с огромным удовольствием выступал у своего хорошего приятеля – Александра Егоровича Варламова. Да и сам Александр Егорович, обладая прекрасным голосом, пел для Листа. Но как же можно было в те времена обойтись без цыган? Варламов пригласил для Листа цыган. Лист был в восторге. Свой последний, как предполагалось, день в Москве Лист провёл у Варламова. В тот день к обеду подавались жирные густые щи, гречневая каша с маслом и отварной осётр. Русское гостеприимство хозяина квартиры настолько задержало Листа, что он опоздал на дилижанс и уехал со следующим, прожив ещё неделю в «Соловьином доме».

Клубника для графа

Однажды зимой Петр Елисеев, крепостной садовник графа Шереметева, вырастил клубнику, которой угостил графа и его гостей. Граф был так поражён вкусом садовой ягоды, что от избытка чувств немедленно дал Петру вольную, а впоследствии и способствовал в организации небольшой лавки по торговле вином.

Петр Елисеев удачно использовал свой шанс. Очень скоро новое дело принесло хорошую прибыль, и сыновья Петра Елисеева стали миллионерами.

Династию Елисеевых продолжил внук садовника – Григорий Григорьевич Елисеев. В его руках дело пошло с еще большим размахом. В общей сумме торговые заведения Елисеевых приносили ежегодно 250 тысяч рублей дохода – по тем временам огромные деньги. Среди многочисленных заведений им был открыт «Магазин Елисеева и погреба русских и иностранных вин» в Москве на Тверской улице. Дом, в котором обосновался магазин, был куплен у Волконских.

Три года здание реконструировали. Всего в нем было пять отделов: колониально-гастрономических товаров, хрусталя Баккара, бакалейный, кондитерский и фруктовый. Кроме того, еще был винный погреб и производственные цеха (пекарня и пр.). Магазин быстро стал популярным. Москвичи покупали здесь французские трюфеля, устрицы и оливковое масло, с которыми успешно соперничали русские окорока, балыки из белой и осетровой рыбы, и, конечно же, икра. Сортов чая, кофе и вина было так много, что покупатели терялись в своём выборе. А в кондитерском отделе продавались вкуснейшие пирожные из собственной пекарни. Это был роскошный магазин. Сюда приезжали на экипажах. Встречал и провожал покупателей швейцар в ливрее, помогая, выносил за дамами и кавалерами пакеты с покупками.

В советское время магазин национализировали, и он стал называться Гастроном № 1, хотя неофициально москвичи продолжали называть его «Елисеевским». Были сохранены интерьеры, и многие москвичи, а особенно гости столицы, заходили в магазин как в музей, глазея, открыв рот, по сторонам. Какофония запахов от бакалейного, гастрономического и фруктового отделов сводила с ума и неизменно возбуждала аппетит.

Народная читальня

В 1883 году в Россию пришла печальная весть о смерти в предместье Парижа Ивана Сергеевича Тургенева. Поистине огромная утрата постигла наше Отечество. Предложение профессоров Московского университета по увековечиванию памяти великого русского писателя поддержала страстная поклонница творчества писателя, известная меценатка Варвара Алексеевна Морозова (урождённая Хлудова). Варвара Алексеевна унаследовала после смерти отца и мужа огромное состояние. Она пожертвовала в Московскую Городскую Думу деньги не только на строительство библиотеки, но и «5 тысяч рублей на приобретение книг и 5 тысяч – в фонд для пополнения библиотеки».

Строительство здания, поддержанное властями города и средствами жертвователей, заняло полтора года. Но открытие откладывалось. «Странный дом необитаем. Назначение его непонятно. Вывесили на нём как-то нечаянно вывеску “Читальня имени И.С. Тургенева” и потом, словно испугавшись чего-то, сняли и забили доской», – писал молодой Чехов в «Московском обозревателе». Через месяц читальню всё же открыли.

Устав этой бесплатной библиотеки, утверждённый учредителями, позволял комплектацию «любой полезной книгой», и к 1909 году фонды библиотеки насчитывали около четырёх с половиной тысяч томов беллетристики и более тысячи томов для детей. Москвичи любили эту уютную и гостеприимную библиотеку и любовно называли её «Тургеневкой». Уникальность собрания и атмосфера сохранялась тут долгие годы, пока в 1974 году это здание не снесли, а саму библиотеку переселили в другое место.

Моя московская сирень

Каждый год я жду начало мая, а иногда и середину. Порой это случается и в конце апреля. Я жду ту часть весны, которая своими красками и запахами сводит меня с ума. Жаль, что это моё дурманящее сумасшествие длится совсем недолго…

Мой центр – это каменные мешки из асфальта и бордюрного камня, старого кирпича и раскалённой на солнце, многократно покрашенной жести крыш. Все эти с детства любимые камни изредка разбавляются дворами, утопающими в зелени листвы. Тень дворов, спасающая в летний зной, тот изнуряющий, когда уже начинает растапливаться как шоколад асфальт, оставляя себе на память отпечатки твоей обуви, образованная листвой вязов, тополей и лип, старых и молодых зелёных москвичей. Пробуждающиеся по очереди после зимней спячки, они наполняют мои каменные джунгли жизнью, жизнью безмолвной, и от этого ещё более загадочно-шелестящей.

Но это всё чуть позже, а сейчас я бегу на Суворовский, там в начале бульвара, у каштанов, чей черёд раскрашивания города ещё не наступил, живут раскидистые кусты белой сирени. Она, как невеста, нежна и воздушна и уже начинает вовсю цвести, готовя себя для самого главного события в жизни. Вдохнув её белоснежный аромат, быстрым шагом, чтобы успеть первому, спускаюсь в другой конец бульвара, в гости к сиреневой красавице. Она совсем другая. Более слаще и пушистее, как молодая, в самом соку женщина, дарящая свою красоту любимому. Но я не могу здесь задерживаться, ведь меня ждут в Александровском саду. Там уже собрались все. В густой зелени одежд, наполняющих сад шёпотом, кудряшки праздничных причёсок весело покачивают белыми, лиловыми, розовыми, фиолетовыми шляпками. Они меня ждут и без меня не начинают. Не начинают вальсировать в такт