Последняя капля слезы - Габдулла Мухамедгарифович Тукай

Чтобы после отрыгалось мясом с перцем пополам?

Или в том, чтоб гармонистом песни разные играть,

Повздыхать в раздумье грустном, а потом начать опять?

Или, будучи торговцем, получать доход вдвойне

И хорошею наживой ночью хвастаться жене?

Или в том, чтоб золотую на войне медаль добыть,

Чью-то кровь пролить рекою, чью-то голову срубить?

Или в том, чтоб с пирогами чай спокойно попивать?

Под себя поджавши ноги, брюхо мирно набивать?

Верьте! Истинной услады не найти ни в чём таком.

Испытавший эти вещи с высшим счастьем не знаком.

Лишь служение народу признаю за счастье я.

В этом лучшая отрада, сладость жизни для меня.

Приятелю, который просит дать ответ – стоит ли жить на свете?

Пожалуй, стоит жить – коль непрестанно лгать,

Коль к правдолюбцам впредь решить не примыкать,

Бежать от сатаны – от совести своей,

Хитря, себя в обман другим ввести не дать.

Коль думать о себе, а брата – позабыть,

Коль бедных унижать и всюду их чернить,

Коль век свой посвятить занятью одному –

Свой собственный живот лелеять и растить.

Коль тем, что пишешь ты, богатых ублажать,

Коль масло или мёд пред ними источать,

Коль правду, не стыдясь, скрывать в который раз, –

Быть может, животу вредит она? Как знать!

Коль быть безбожником, но веру прославлять,

Твердить: велит она убогих презирать,

Считать, что ныне ты на истинном пути,

Достоинств всяческих тебе – не занимать.

Жить тяжело, коль капитал – не божество,

Коль на коленях не молиться на него.

Блаженствуй, если зришь кривое в прямизне,

Коль деспотизма ты приемлешь торжество!

Не забывай, мой друг, что правда – ни к чему,

А посему ты лги – не попадай в тюрьму,

Кто голоден, кто нищ – забудь, кути, гуляй,

И старца-мира прах ты преврати в сурьму!

Что совесть? Звук пустой. А справедливость? Бред.

В том, чтобы смелым быть, нужды особой нет –

Не должно, чётки взяв, опять читать Коран

В том доме, где разврат оставил явный след.

Живи! И веру ты, и совесть продавай –

Так поступая, жизнь невольно облегчай;

Для подлецов, лжецов мир этот – рай земной,

Усладой сделай жизнь, в блаженстве пребывай.

На то, что я сказал, ты, ясно, не пойдёшь –

Не станешь говорить заведомую ложь.

Чтоб душу уберечь, по-заячьи дрожа,

С прямой дороги ты вовеки не свернёшь.

Умри же! Прахом стань, свою в нём чуя суть –

И к ней ты возвратись, клинок вонзая в грудь!

О шар земной! В тебе правдивому лежать

Верней, чем по тебе пройти юдольный путь.

Да, правда не извне, а в глубине твоей –

И сердце тянет вниз всё чаще, всё сильней;

Чтоб с правдой вместе быть до Страшного суда,

Нам в землю всем пора сокрыться поскорей!

Прощай же, друг! И мне за петлей – только тьма.

В придачу – воронья над телом кутерьма:

Не буду больше жить – я миром этим сыт!

Коль жил я до сих пор – знать, не было ума.

Утешение

Стремительная жизнь течёт

И за собою нас влечёт;

Так все мы движемся вперёд,

Минует горе в свой черёд.

В народе пробужденью быть,

Свободе, возрожденью быть;

Дурные минут времена,

В умах освобожденью быть!

Недолго заблужденью быть,

Недолго наважденью быть.

Науке восторжествовать,

Разумному сужденью быть!

Надейся же среди невзгод,

И счастлив будет наш народ;

Плодотворящий дождь пройдёт;

В трудах вознагражденью быть!

А кто вчерашним днём живёт,

Тот мёртвым сном навек заснёт.

Одному противнику прогресса

Ты против волн не плавай – утонешь: Нил глубок.

Не плюй ты против ветра – вернётся твой плевок.

Отчаянным героем тебя не назовут,

Не тявкай, ради бога, ты на слона, щенок!

Когда на Гавриила направил лук Немврод,

Стрела назад упала, хоть метким был стрелок.

Евангелие тщились евреи отрицать,

И вечные мученья за это дал им Бог.

Страшись: для тех, кто портит и развращает нас,

Местечко в преисподней Всевышний приберёг.

Быть может, и обидны сравнения мои,

Но ты примеры эти оспорить бы не мог.

Сказать тебе «возвысься!» – пустая трата слов,

Поскольку недоступен свинье высокий слог.

Но, увлечён моею припевкой под гармонь,

Теперь кадриль иную не спляшешь ли, дружок?

Шурале

I

Есть аул вблизи Казани, по названию Кырлай.

Даже куры в том Кырлае петь умеют… Дивный край!

Хоть я родом не оттуда, но любовь к нему хранил,

На земле его работал – сеял, жал и боронил.

Он слывёт большим аулом? Нет, напротив, невелик,

А река, народа гордость, – просто маленький родник.

Эта сторона лесная вечно в памяти жива.

Бархатистым одеялом расстилается трава.

Там ни холода, ни зноя никогда не знал народ:

В свой черёд подует ветер, в свой черёд и дождь пойдёт.

От малины, земляники всё в лесу пестрым-пестро,

Набираешь в миг единый ягод полное ведро.

Часто на траве лежал я и глядел на небеса.

Грозной ратью мне казались беспредельные леса.

Точно воины, стояли сосны, липы и дубы,

Под сосной – щавель