Моя жизнь. Моя вера - Махатма Ганди

1. Определение веры

Под верой я понимаю не формальную принадлежность к той или иной религии и не совокупность религиозных обрядов, но то начало, что объединяет все религии и позволяет воочию узреть Творца.

Совершая любые поступки, мы должны быть движимы верой. В данном случае вера не означает сектантство. Она предполагает представление о том, что вселенная зиждется на некоем благом нравственном принципе. Он не делается менее реальным от того, что невидим. Эта вера превосходит индуизм, ислам, христианство и т. д., но не отменяет их. Она лишь гармонизирует их и воплощает в жизнь.

Позвольте мне пояснить, что я понимаю под верой. Это не индуизм, который я, конечно, ценю выше всех иных религий, но религия, превосходящая индуизм, меняющая человеческую природу, нерасторжимо соединяющая человека с истиной и очищающая душу. Это вечный элемент человеческой природы, он стремится выразить себя любой ценой, он не дает душе покоя, до тех пор пока не обретет себя, не познает своего Создателя и не увидит в себе Его образ.

Никто не в силах прожить без веры. Есть те, кто, упиваясь собственным рационализмом, заявляют, что и знать не хотят о вере. Однако они подобны тем, кто говорят, что дышат, но утверждают, будто бы лишены носа. Руководимые разумом, или инстинктом, или суеверием, все люди в той или иной форме признают существование Божественного начала. Отъявленный агностик или атеист готов согласиться с тем, что человеку необходим некий моральный принцип, и связывает добро с его соблюдением, а зло – с нарушением. Брадло, всем известный атеист, никогда не скрывал своих глубоких убеждений. Он подвергался насмешкам, оскорблениям и издевательствам, ибо открыто говорил то, что считал правдой, однако наслаждался этим и уверял, что правда сама по себе есть вознаграждение. Поэтому нельзя сказать, что он не ощущал радости, которую доставляет следование истине. Однако радость эта вовсе не мирская, а проистекает от соприкосновения с Божественным началом. Потому-то я и сказал, что даже человек, отрицающий веру, не может прожить и не живет без нее.

2. Мораль – главный элемент религии

Я отвергаю любую религиозную доктрину, не апеллирующую к разуму и противоречащую нравственности. Однако я готов признать религиозные чувства, не основанные на разуме, если они не аморальны.

Утратив нравственные основы, мы тотчас теряем и веру. Не существует такого феномена, как религия, отрицающая нравственность. Например, человек не может быть лживым, жестоким и невоздержанным и при этом уверять, что верит в Бога.

Религия, не обращающая внимания на повседневные проблемы и не помогающая решить их, – это не религия.

Всякое деяние человека верующего должно быть следствием его веры, ведь вера означает неразрывную связь с Богом, иными словами, во власти Бога – каждый вздох верующего.

Раздел второй

Духовные источники моей веры

3. Все религии приводят к Богу

Мой индуизм инстинктивно подсказывает мне, что все религии более или менее истинны. Все они исходят от одного Бога, но несовершенны, так как пришли к нам через посредство несовершенного человеческого начала.

Религии – это различные дороги, приводящие к одной и той же цели. Поэтому так ли важно, какую из этих дорог мы выберем, если все равно придем, куда стремимся? В действительности существует столько же религий, сколько индивидов.

Теоретически, поскольку существует один Бог, может существовать всего одна вера. Однако на практике я не встречал хотя бы двух одинаковых представлений о Боге. Следовательно, в мире всегда будут бытовать разные религии, соответствующие различным темпераментам и климатическим условиям.

Я не разделяю мнения, что на земле может восторжествовать и когда-нибудь восторжествует одна вера. Поэтому-то я и пытаюсь найти во всех религиях некое общее начало и воспитать в людях терпимость друг к другу.

Мне не очень нравится понятие «терпимость», но я не могу подобрать слово точнее. Бывает, что терпимость без всяких причин ставит остальные религии ниже, чем свою, тогда как ахимса воспитывает в нас такое же уважение ко всем религиям, какое мы испытываем к собственной, и тем самым заставляет признать несовершенство последней. Взыскующий истины, следующий закону любви, с легкостью согласится с этим. Узрев абсолютную истину, мы перестанем быть всего лишь взыскующими, но сольемся с Богом, ибо истина – это Бог. Но, оставаясь всего лишь взыскующими истины, мы стремимся к своей цели и осознаем собственное несовершенство. А если сами мы несовершенны, то религия, как мы ее понимаем, также не может быть совершенной. Мы не постигли религию во всем ее совершенстве, подобно тому как не постигли Бога. Соответственно, религия, как мы ее понимаем, неидеальна, переживает процесс эволюции и может быть истолкована абсолютно по-разному. Только подобная эволюция позволяет нам хоть сколько-то приблизиться к истине и к Богу. А если принять, что все человеческие религии неидеальны, то вопрос об их соотносительной ценности даже не возникнет. В основе всех религий – откровение истины, но все они несовершенны и склонны заблуждаться. Благоговея перед собственной верой, мы не должны закрывать глаза на ее недостатки. Нам следует отчетливо осознавать ошибки и заблуждения собственной религии, ни в коем случае не закрывать на них глаза, а стараться исправить. Беспристрастно глядя на все религии, мы не только не помедлим, но, напротив, сочтем своим долгом перенять любые достойные черты иных верований и сделаем их неотъемлемой составляющей своей собственной веры.

Подобно дереву, имеющему один ствол, но множество ветвей и листьев, существует лишь одна истинная и совершенная религия, но через посредство человеческого начала она обращается во множество. Эту одну религию, истинную и совершенную, невозможно облечь в слова. Одни несовершенные люди излагают ее тем языком, каким владеют, а их слова истолковывают другие люди, столь же несовершенные. И чье же истолкование тогда счесть единственно верным? Каждый по-своему прав, но нельзя исключать, что все в равной мере не правы. Поэтому-то и необходима терпимость, означающая вовсе не равнодушие к своей собственной вере, но более разумную и чистую любовь к ней. Терпимость равносильна духовному прозрению, столь же далекому от фанатизма, сколь небо от земли. Истинное познание, вдохновленное верой, разрушает все преграды между отдельными религиями.

Мне неоднократно приходилось сталкиваться с тем, что хотя, с моей собственной точки зрения, я был прав, мои честные критики считали меня неправым. Я уверен, что каждый из нас прав по-своему, и осознание этого факта не позволяет мне приписывать своим оппонентам или критикам корыстные мотивы. Каждый из семерых слепцов, давших