Рискованная игра Сталина: в поисках союзников против Гитлера, 1930-1936 гг. - Майкл Джабара Карлей

хотя кое-что сообщил Альфан. «Легализацию» перевооружения Германии и Восточный пакт никак не увязывали друг с другом. Никаких решений относительно будущих переговоров в Лондоне не принималось. На самом деле, если судить по публикациям во французской и британской печати, Лаваль до конца стоял на своем, твердо защищая Восточный пакт и обязательства перед СССР и Малой Антантой. Литвинов заметил, что британцы наверняка всеми силами пытались сбить его с этого курса. И французские протоколы это подтверждают. Литвинов, вероятно, был приятно удивлен, хотя, конечно, не стал от этого больше верить Лавалю и остальным французским дипломатам.

В подготовленной для Сталина справке Литвинов заметил, что единственным положительным итогом Лондонской конференции был военно-воздушный пакт, призванный установить контроль над производством военных самолетов. Нарком изложил все «за» и «против». Он видел в этом соглашении потенциальную пользу с точки зрения укрепления безопасности в Европе, но видел и вероятные негативные последствия: за счет усиления англо-французского сотрудничества создавалось впечатление, будто на фоне военновоздушного пакта Франция может потерять интерес к Восточному пакту. Противники Восточного пакта и даже Лаваль получили пространство для маневра. Получила преимущество и Германия, поскольку возникала вероятность заключения англо-германского соглашения в обход СССР и Малой Антанты. Но все это исходя из расчета, что Германия примет военно-воздушный пакт и целый ряд прочих предложений, что было маловероятно. При этом вероятность выхода из Восточного пакта была более чем реальна. Разразится борьба за отказ от взаимопомощи. Литвинов отметил, что СССР и Малая Антанта требуют от Лаваля и Фландена не отказываться от пакта, а на ближайшем партийном съезде будет объявлено, насколько выросла мощь РККА, и это должно возыметь положительный эффект. Худшим сценарием, по мнению Литвинова, являлось бы франко-германское соглашение под давлением британцев, ради которого пришлось бы принести в жертву договор о взаимопомощи. В качестве запасного варианта придется констатировать, что «без гарантии против открытой гитлеровской опасности мы на ограничение наших вооружений не пойдем». Литвинов полагал, что у советского правительства достаточно сильный козырь, который может «опрокинуть все расчеты Англии».

С точки зрения тактики Литвинов рекомендовал бойкотировать все конференции без участия СССР или Малой Антанты. Необходимо также оказывать давление на Францию, чтобы она не прибегала к услугам Великобритании как посредника на переговорах с Германией. Советское правительство должно настаивать на немедленном возобновлении переговоров по Восточному пакту и потребовать от Германии и Польши окончательного ответа: вы с нами или не с нами? В случае отрицательного ответа мы должны задать вопрос Франции, можем ли мы заключить Восточный пакт без Германии и Польши?[880] 11 февраля, в день, когда Литвинов отправил отчет Сталину, Политбюро утвердило рекомендации наркома в том виде, в котором они были представлены. Сталин все еще выступал за договор о взаимопомощи и все еще поддерживал Литвинова как главного проводника этой политики, несмотря на то что ежегодно появлялись слухи о его отстранении[881].

Тем временем в Париже Потемкин подтвердил большую часть того, что сообщил о лондонских консультациях Маржери. Потемкин получил информацию от Леже и хорошо осведомленный журналист Пертинакс, который работал на правую парижскую газету «Эко де Пари». Оба подтвердили, что, действительно, Лаваль встал на защиту Восточного пакта и позиций СССР. Пертинакс, который встретился с Потемкиным в советском посольстве, признался, что Лаваль ему не нравится. К нему относились как к выскочке с «достаточно сомнительным личным и политическим прошлым». Он сумел сколотить состояние, но путем не слишком праведным. Можно подумать, праведниками были британские империалисты, грабившие Африку и Азию. «Словом, в Лондоне не считают Лаваля джентльменом». Пертинакс рассказал, что он чувствовал это недостаточно почтительное отношение к нему со стороны британцев, поэтому замыкался и был напряжен на протяжении всех переговоров. И, без сомнения, когда Лаваль обрушился на своих собеседников с упреками, это была реакция на британское высокомерие и плутоватость[882].

Жорж Мандель

Задействовав все ресурсы и всех сотрудников посольства, Потемкин начал кампанию против британского плана, а также принялся лоббировать определенных политиков и журналистов. «Из представителей политических кругов я беседовал с Эррио (два раза), один — с Манделем», — докладывал Потемкин в Москву. Эррио в то время был еще министром без портфеля, а Жорж Мандель — министром связи. Эррио был для советской стороны посредник со стажем, а вот Мандель среди дипломатических контактов СССР прежде не числился. Пора читателям познакомиться и с ним. Мандель родился в 1885 году в семье еврейского портного. Его отец покинул Эльзас в 1871 году после аннексии этой территории Германией по итогам франко-прусской войны, дабы сохранить французское гражданство. Мандель почти нигде официально не учился, был самоучкой. В 21 год он стал журналистом, настоящей акулой пера, под покровительством Жоржа Клемансо, затем стал управляющим делами кабинета Клемансо, когда тот в ноябре 1917 года стал председателем Совета министров. Он заслужил репутацию продажного автора, который выполняет за Клемансо всю черную работу, в результате чего нажил себе немало врагов.

В 1919 году Мандель был впервые избран в Палату депутатов; он был политик правых взглядов. Всегда чисто выбрит, с волосами, зализанными на пробор, Мандель не слишком походил на жесткого и смелого французского политика и тем более на продажного журналиста на службе Клемансо. Он был ярый националист и терпеть не мог немцев, поэтому, когда в 1933 году Гитлер пришел к власти, он, как и другие французские консерваторы, поддержал идею франко-советского союза перед лицом более серьезной угрозы — гитлеровской Германии. Согласно сообщению французского журналиста Кериллиса Пайяру французскому поверенному в делах в Москве, осенью 1934 года многие правые французские политики решили больше не поддерживать сближение с СССР после беспорядков на площади Согласия и мобилизации французских левых. Однако это не относилось к Манделю, который впервые встретился с Потемкиным осенью 1934 года. Теперь Потемкин имел возможность пообщаться без протокола уже с двумя министрами кабинета (не считая Лаваля и Фландена, контакты с которыми были более официальными).

Потемкинские встречи

В списке контактов советского посольства были не только политики. Потемкин много встречался с турецкими, греческими, чехословацкими посланниками, а также с неназванным доверенным лицом Титулеску. Было условлено единым фронтом поддерживать Восточный и Дунайский пакты — последний был направлен на сохранение независимости Австрии. «С печатью, — докладывал Потемкин, — я сносился через Табуи, [Лео] Габорио [ «Эр Нувель»], [Анри] Роллэна [ «Тан»] и Пертинакса». Табуи и Роллэн, начиная с 1920-х годов, получали гонорары в советском посольстве. Данные журналисты представляли французских центристов и правоцентристов. В пропагандистскую работу и в установление контактов с политиками и