XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров

их... Российская же Федерация не имеет практически выхода к своим областям, каждая область варится в собственном соку. О том, чтобы собраться на какое-то совещание внутри РСФСР, не может быть и речи», – жаловался он Хрущеву.

После войны (когда, чтобы победить, власть волей-неволей должна была постоянно обращаться к русскому народу), ощутившие себя Народом Победителем, Русские рассчитывали получить не только обязанности и честь, но и некоторые права.

Однако Жданов при загадочных обстоятельствах скончался в 1948 году, а его соратники были уничтожены в 1949–1950 гг. в ходе «ленинградского дела», обвиненные именно в «российском сепаратизме» (ну не анекдот ли – «российский сепаратизм» в России). Маленков и Берия предлагали разослать следующее обвинительное сообщение ЦК, мол, «группа Кузнецова»: «мотивировала в своей среде клеветническими доводами, будто бы ЦК ВКП(б) и Союзное Правительство проводят антирусскую политику и осуществляют протекционизм в отношении других национальных республик за счёт русского народа».

В 1953 году Берия доказал, что обвинение было вполне справедливо. Всего на несколько месяцев получив власть временщика, «большой мегрел» едва не уничтожил Советский Союз вовсе, инициировав кампанию изгнания русских кадров из союзных республик. «Москали! Убирайтесь. Прошло ваше владычество, теперь мы построим свою Украину!» – покрикивали при Берии в Киеве и Львове. Из Белорусской ССР сообщали, что в республике «идет просто разгром на русских работников, занимающих руководящие посты» и «дело доходит до того, что вслух говорят, ваньки пусть едут к себе в Россию». Литовское население «прекратило разговаривать по-русски», на рынках и в магазинах говорят: «Ты – русский, ты должен ехать к себе в Россию, в Сибирь». Тут уже сработал инстинкт выживания у партократов и Берию быстро уничтожили.

Но в 1955 году была развязана ожесточенная травля Русской Православной Церкви, в которой использовались все классические приемы «Союза воинствующих безбожников», кроме физического уничтожения духовенства. Закрывались и уничтожались храмы, систематически препятствовали совершению таинств. Началось формирование человека «оттепельной» парадигмы, — неверующего, энтузиаста науки и прогресса, почти лишенного этнического чувства, заменяемого футуристическим оптимизмом.

Одной из попыток глубинной перепрошивки русского этноса стала кампания по ликвидации «неперспективных деревень», ведшаяся в центральной и северной России (то есть в ядре русского этноса) с 1958 года. Уничтожалась традиционная для русских система расселения малыми деревнями. Поселки городского типа, ставшие своеобразными «концлагерями» для сгоняемых с традиционных мест обитания русских крестьян, превращались в центры алкоголизации и криминализации.

По счастью, время всё равно работало на русских. Русская нация оставалась самой многочисленной в стране, рычаги управления и интересы противостояния с США в «холодной войне» требовали апелляций к патриотизму и ставки на ту нацию, существование которой наиболее крепко связано с государством. Большевизм затормозил и исказил промышленное развитие страны, ослабил его кадровый потенциал, но, будучи в своей основе просвещенческой утопической доктриной, создал модель массового образования, которой так же воспользовались в своей массе русские (другое дело, что результатом стало появление не национальной интеллигенции, а «образованщины»).

Глобальное геополитическое противостояние требовало развития военно-промышленного комплекса, что, наряду с понятным негативным влиянием на уровень жизни нации, имело и позитивное воздействие – страна вынуждена была находиться в авангарде прогресса, разрабатывать наиболее передовые технологии, что не только укрепляло общий научный и промышленный потенциал, но и повышало национальную гордость. Никто и ничто не могло отменить того факта, что первыми в космосе были русские.

Новый неожиданный поворот наступает в 1965 году, вскоре после смещения Хрущёва. В СССР резко начинается этническое возрождение, лишь в ограниченной степени поддержанное представителями партийной элиты. Случилась удивительная метаморфоза. Ещё недавно, при хрущёвских гонениях, комсомольцы хулиганили в церквях и это было, кажется, их главной миссией. И вдруг на пленуме ЦК ВЛКСМ 27 декабря 1965 года непререкаемый «комсомолец № 1» советской страны – первый космонавт Юрий Гагарин – заявляет: «На мой взгляд, мы ещё недостаточно воспитываем уважение к героическому прошлому, зачастую не думаем о сохранении памятников. В Москве была снята и не восстановлена Триумфальная арка 1812 года, был разрушен храм Христа Спасителя, построенный на деньги, собранные по всей стране в честь победы над Наполеоном. Неужели название этого памятника затмило его патриотическую сущность? Я бы мог продолжать перечень жертв варварского отношения к памятникам прошлого. Примеров таких, к сожалению, много».

Гагарину поручили всего лишь поддержать голосом общественности восстановление Триумфальной арки, решение о котором уже было принято правительством. Но он по собственной инициативе заговорил о Храме.

«Русской партией» становится часть советской шестидесятнической интеллигенции и часть второго эшелона партийного аппарата. По большому счёту это было низовое общественное движение – продукт деятельности энтузиастов, высшей точкой которой (затем последовал трагический спад) стало торжественное празднование 600-летия Куликовской битвы.

Основными формами русского возрождения в этот период стали охрана и частичная реставрация древнерусских памятников (то есть, прежде всего, православных церквей), распространение моды на Древнюю Русь, ставшей своего рода этническим маркером русских. Развивается этническое начало в музыке (творчество великого русского композитора Георгия Свиридова), дизайне, этнической символике. Едва ли не каждый дом украшен календарем с изображением Храма Покрова на Нерли, как новооткрытого символа русскости. Появляется, после прекращения гонений, «мода» (как возмущались атеистические пропагандисты) на религию.

Фактически Древняя Русь становится легитимным образом русской традиции, в которой позднесредневековый и имперский периоды трактуются как «идеологически скомпрометированные». Идентификация себя с Древней Русью становится формой этнического самосознания русских, особенно в городах. Возникает новая городская русская идентичность, которая обретает своё отражение в чрезвычайной популярности творчества художника Ильи Глазунова, современными художественными средствами обращающегося к русским этническим образам, которые он доводит до заостренного символизма.

Литературным знаменем этого этнического возрождения выступает движение почвенников, связанное прежде всего с направлением «деревенской прозы» в литературе – Василий Белов, Валентин Распутин, Василий Шукшин, Федор Абрамов и другие. Это движение уделяет внимание защите родной природы от разрушения великими стройками социализма, в частности звучит мощный протест против затопления русской земли водохранилищами гидроэлектростанций. Во всей прозе деревенщиков звучит протест против уничтожения русской деревни как неперспективной.

Более решительную позицию, чем деревенщики, старавшиеся остаться в рамках советской системы, занимает Александр Солженицын. В течение 1960-х годов его мировоззрение проделывает эволюцию от гуманистического народничества, с позиции которого критикуется советская репрессивная система, к решительному противопоставлению русского и советского начал, четкому акценту на необходимости возрождения русского из-под гнета советского. В «Письме вождям Советского Союза» Солженицын предлагает собственную программу декоммунизации СССР во имя сбережения русского народа. При этом предостерегая и от уклонения в западничество: «Русская надежда на выигрыш времени и выигрыш спасения: на наших широченных северовосточных земельных просторах, по нашей же неповоротливости четырёх веков ещё не обезображенных нашими ошибками, мы