История Великого мятежа - Эдуард Гайд лорд Кларендон

Двор пребывал в настроении ничуть не лучшем, чем армия. Не получившие повышения злились на тех, кому удалось возвыситься, полагая себя более достойными соответствующих почестей. Те, кому завидовали, не находили удовольствия или удовлетворения в том, что вызывало к ним зависть у других, ведь они оставались бедными и нуждающимися, а титулы, коих добились они усердным искательством, заставляли их переживать свои стесненные обстоятельства еще острее. А потому король, жалуя милости придворным, сам не чувствовал никакой радости, ведь от него с прежней настойчивостью домогались такого же рода почестей другие особы, которые, как он знал наперед, окажутся в конечном счете так же недовольны, как и прочие, а попытка угодить одному человеку приводила в раздражение целую сотню людей. Так, возведя в звание пэра и сделав бароном Колпеппера (чьи способности и в самом деле заслуживали подобной награды, хотя, чересчур настойчиво ее добиваясь, он вел себя не слишком благоразумно), король вызвал глубокое недовольство армии и двора (военные и придворные не любили Колпеппера, ибо ум его не был украшен образованием настолько, чтобы окружающие с большей благосклонностью относились к его природным дарованиям) и побудил многих других назойливо домогаться подобных же почестей.

< Между тем перемирие в Ирландии - план, принятый после тщательного обдумывания и осуществлявшийся с большой осмотрительностью - обернулся к невыгоде Его Величества. Заключая его, надеялись добиться в конце концов прочного мира и использовать соединенные силы одного королевства для подавления мятежа в другом. Однако теперь, когда присланные оттуда подкрепления были уничтожены, король обнаружил, что заключить мир он не сможет, зато его правительство в Ирландии, лишившись многих опытных солдат и офицеров, оказалось в худшем, чем прежде, положении. По заключении перемирия Его Величество посетили сразу три депутации из Ирландии.

Комиссары конфедерации римских католиков просили короля отменить все законы против католической религии, назначить лорд-лейтенантом католика и предоставить католикам равные с протестантами права на занятие любых должностей.

Уполномоченные от ирландских властей (среди них были члены тайного совета), заверив короля в своем стремлении к миру, предложили, ради обеспечения безопасности королевства, разоружить всех католиков, исключить из амнистии и наказать по всей строгости закона тех из них, кто совершил самые страшные зверства в начале мятежа, ввести в действие все законы против католиков, особенно против иезуитов, священников и монахов, и, наконец, обязать католиков полностью возместить причиненный войной ущерб.

Комиссары от протестантов, присланные ирландским Парламентом, просили отменить перемирие, вести войну со всей решительностью и ни на каких условиях не заключать мира.

Король спросил ирландцев, неужели они думают, что он был бы в состоянии - если бы совесть позволила ему это сделать - удовлетворить их требования? И не пришлось бы ему в таком случае приобретать Ирландию ценой потери Англии и Шотландии? Более рассудительные из ирландских комиссаров признали, что при нынешнем положении своих дел Его Величество не способен пойти им навстречу, и выразили надежду, что их Генеральная ассамблея учтет это и откажется от некоторых требований, но сделать это сейчас они не уполномочены.

Затем король поинтересовался у комиссаров, присланных лорд-лейтенантом маркизом Ормондом, чья армия, по их мнению, сильнее теперь - армия мятежников или армия короля? Когда же комиссары признали, что мятежники гораздо сильнее и захватили уже три четверти королевства, он спросил, полагают ли они возможным, чтобы при подобном положении вещей мятежники согласились на столь невыгодные для них условия (предложенные комиссарами) и отдали себя в полную власть тех, кого они уже привели в ярость прежними своими действиями? А если даже представить, продолжал король, что мятежники захотели бы продать все, что имеют, дабы возместить причиненный войной ущерб, то неужели они смогли бы это сделать? Комиссары согласились, что это невозможно, и изъявили готовность смягчить данное требование, но по-прежнему настаивали, что единственной гарантией безопасности протестантов в этом королевстве является полное разоружение ирландцев, ибо только так этот коварный и не заслуживающий ни малейшего доверия народ можно лишить возможности причинять вред другим.

Затем король призвал к себе комиссаров ирландского Парламента, выступавших от имени протестантов, и спросил их, готовы ли они продолжать войну и есть ли у них надежда на победу? Те честно ответили, что при нынешних обстоятельствах они не могут продолжать войну из-за огромного превосходства ирландцев в силах, но если король пришлет им солдат, деньги, оружие и амуницию, то они, с Божьей помощью, быстро одолеют ирландцев.Тогда король спросил, неужели они всерьез полагают, будто он в состоянии отправить им необходимые подкрепления теперь, когда ему самому отчаянно не хватает солдат, денег и оружия здесь, в Англии? В ответ комиссары выразили надежду, что король сможет им помочь после того, как заключит мир с английским Парламентом.

В конце концов Его Величество отпустил все три депутации, так и не сумев убедить их отказаться даже от самых неразумных требований. Прощаясь с ирландцами, король с сожалением заметил, что они упускают возможность сделать его своим должником и добиться того, чтобы впоследствии он почувствовал себя обязанным удовлетворить их в некоторых пунктах; и что они еще раскаются, но слишком поздно, в нынешнем своем бессмысленном упрямстве - когда окажутся под пятой другой силы, которая уничтожит их как нацию. Итак, все они покинули Оксфорд, а Его Величество, несмотря на всю свою решимость не делать ни малейших уступок, способных причинить вред делу протестантской религии в Ирландии, обнаружил, что в Англии его всего яростнее осуждают именно за перемирие - столь сильной была нелепая убежденность большинства англичан в благоволении Его Величества к ирландцам.

Нынешние затруднения и мысли о возможном исходе летней кампании подтолкнули короля к мысли, никогда прежде не приходившей ему в голову. Трое младших детей Его Величества, отнятые Палатами у их воспитательницы, были отданы на попечение человеку, которому король не мог доверять уже по той причине, что ему доверял Парламент. С королем находились принц Уэльский и герцог Йорк, и Его Величество, прежде полный решимости никогда не расставаться с принцем, воспитывая его по собственному плану и разумению, заговорил теперь о том, что принца уже пора вводить в курс государственных дел и приучать к самостоятельной жизни вдали от отца. Это было возможно лишь в западных графствах, но и там положение ухудшилось: Таунтон находился в руках Парламента, в помощь его жителям, до крайности враждебным королю, Уоллер уже послал несколько эскадронов и теперь готовился выступить на запад со всей своей армией.

Чтобы предотвратить эту угрозу, Горинг был отправлен с войсками