Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

сама и только сама буду кормить себя и дитя, какая разница? Мы будем живы и счастливы. И плевать на всё, плевать на всех. Прогнозы будущего так и прыгали с драмы на хэппи энды. Какой-то середины я никак не видела, потому что мне вдруг снова стало сложно и не выносимо вернуться к другому мужчине. Побыв рядом с Джиёном совсем немного, я начинала ощущать, что принадлежу ему и его миру, не знаю, как это происходило, ведь я не принимала этот мир и осуждала его, и он меня совсем не прельщал, но поскольку Джиён мог существовать только в нём и только так, мне приходилось свыкаться. При этом я осознавала, что и с Джи не могу остаться, не могу отдаться ему, как бы ни хотела, ведь Сынри в тяжёлом состоянии, и он мой муж, и сотворить что-либо в данный момент за его спиной – верх цинизма, кощунство, какой-то… паразитизм высшего уровня. Я не хочу опускаться до ветреных жёнушек, пользующихся любой удачной возможностью, чтобы урвать наслаждение. Разве было когдалибо оно для меня самоцелью? Да даже счастье я рассматривала только с той позиции, чтобы оно не принесло несчастье другим, иначе оно было бесправным, нелегитимным, неестественным. Что это за счастье такое, если кто-то из-за него страдает и плачет? Я и не заметила, как закончился фильм и пошли титры, а после него началось какое-то местное шоу. Стоило в нём мелькнуть рекламе с едой, как я ощутила голод. Наступило время обеда. Джиён, скорее всего, обедает с Тэён, так что мне его ждать бесполезно, нужно спуститься на такую знакомую кухню и сообразить сытную трапезу. Сама бы я могла и потерпеть, но когда внутри растёт новая жизнь, негоже не поставлять ей вовремя источник энергии, сил и здоровья. Пока что житель внутри меня не очень капризничал, но я предчувствовала, что однажды может начаться объедание и обжорство, если уже сейчас порой тянет на какую-то несуразную закуску. Сойдя по лестнице, я погрузилась в тишину. Мальчика уложили, а девочку приучили не издавать лишних звуков. Вот оно – драконье царство, так и должно быть, все бродят только навытяжку и на цыпочках. Войдя на кухню, я наткнулась на сидящих на столом Руби с дочерью. Насторожившаяся Юй уставилась на меня, а её мать выжидающе замерла, следя за моими действиями. - Я… хочу есть, - растерявшись, вспомнила только эти элементарные слова на китайском я. Руби кивнула и уже стала подниматься, но я выставила ладонь, призывая её остановиться. – Я… готовить. Могу. Можно? – Чёрт, чем я занималась в последний месяц? Напрочь забыла элементарные фразы, а без практики мой язык вряд ли выдавал хорошо понятные слова. Мой невнятный акцент обличал себя напряжённым выражением глаз и складок над и между бровями у Руби, вслушивавшейся в мою речь. Она всё-таки встала и подошла к плите, поднимая крышку с одной из кастрюль. - Есть готовый обед, пожалуйста, угощайтесь. – По крайней мере, именно так для себя перевела я то, что она сказала. Господи, сколько ещё языков мне придётся выучить, чтобы органично чувствовать себя в Азии? Это невыносимо. - Спасибо, - улыбнулась я, потянувшись за тарелкой. - Ешь! – велела мать дочери, распахнувшей на нас глаза и забывшей о еде. Девочка опомнилась и, опустив лицо, взялась за палочки. - Мальчик спит? – уточнила я. Скорее для того, чтобы попробовать ещё раз свои возможности в китайском, чем для информации. Руби кивнула. Взявшись было за еду, она остановилась, посмотрела на меня и что-то спросила. Мне стало неловко, потому что я не знала таких слов. – Простите, я очень плохо говорю по-китайски. Знаете английский? – Руби покачала головой и улыбнулась дочери, что-то сказав с употреблением прилагательного «английский». - Меня зовут Юй, - послушно произнесла на английском девчушка, стесняясь смотреть на меня. - Ага, учишь в школе английский? – перешла я на него. - Да, мы учим его в школе, - тише забормотала она. Я не стала больше стеснять эту семью беседами, положив себе еды и присев молча третьей. Интересно, а есть ли у Руби муж? Кто он, где он? Тоже бандит? Такие вопросы малознакомым людям задавать неудобно, хотя в Азии порой меня шокировали своей прямотой разные тётушки, они могли запросто подойти на улице Сеула, когда мы с Хадичей гуляли с коляской, начать интересоваться, где я живу, как зовут ребёнка, а первый ли он у меня? А почему я выбрала именно Корею для жизни, а как давно учу язык, что говорю так хорошо? В общем, спрашивали они что угодно, если им было любопытно, в себе не держали. Но я не такой человек. Юй доела первая, расправляясь с рисом и маленькими пельмешками (или чем-то подобным пельмешкам) так быстро, как могла. Встав и поблагодарив мать за еду, она убежала. Мы с Руби остались одни. Спросить у неё что-нибудь? Если бы я свободнее говорила на китайском! Я бы обязательно сунула свой нос в личные дела Джиёна, о которых наверняка достаточно знает та, что живёт под его крышей уже месяц. - Как вам Сингапур? – выстроила более-менее ровно я предложение для начала. Надо как-то наладить контакт. - Непривычно. Всё незнакомо, - улыбнулась женщина. – Вы местная? – Я поняла это слово задним числом, после того, как она уточнила: - Здесь родились? - Нет! Нет, я из Кореи, - частично солгала я. Ведь на данный момент я оттуда приехала. Да и так понятнее, откуда я знаю один с Джиёном язык. - А, Корея! – улыбаясь покивала Руби, после чего тоже доела и ловко стала убирать со стола, не трогая только мою незаконченную порцию. Она была хорошо воспитана и вежлива, но замечалось, как она не хочет вести продолжительных диалогов. Боится Джиёна? Или просто не знает, что можно говорить, а что нет? С Джи всегда так. Я вроде бы его уже давно не боюсь, но всё равно иногда не решаюсь произнести то или это. Про свою беременность, к примеру. Снова оставшись в одиночестве, я поставила чайник. Пока закончу обед, вода как раз закипит. А если Дракон сегодня не вернётся домой? Он такой, он может. Потеряет ли меня Сынхён? Ну, уж позвонит точно. Если что, его и попрошу меня забрать. С чашкой чая я села на любимое место Джи и развернулась в той же позе к окну, чтобы смотреть на пролив. Есть в этом что-то. Но,