Дельфийский Оракул - Уильям Брод

сокровища. Но ряд ученых считает, что эта находка говорит лишь о том, что лидийцы хотели купить поддержку греческого мира в их противостоянии с Персией. Если это так, то испытание оракулов было фикцией и дельфийские жрецы рассказали о ней Геродоту, чтобы укрепить доверие к Аполлону и в не меньшей мере к ним самим. Проводилось такое испытание или нет, но предупреждение Оракула о гибели великой империи поставило дельфийские власти в весьма щекотливое положение, им было очень нелегко оправдаться, как бы они ни старались истолковать ситуацию.

Кэтрин Морган, историк из Лондонского университета, утверждает, что ответы Оракула в первые столетия, когда их стали записывать, были по преимуществу простыми и недвусмысленными, а поздние становились все более расплывчатыми и двусмысленными. Если это так, то поворотным пунктом послужил, возможно, лидийский эпизод. Впоследствии власти Дельф имели полное основание проявлять крайнюю осторожность, и, не исключено, совершенно неосознанно, чтобы оставлять себе как можно больше возможностей для интерпретации предсказаний. Они, естественно, желали избежать обвинений в случае, если пророчества Оракула не оправдывались или оказывались неугодными.

Морган высказала мысль, что дельфийские неоднозначность и уклончивость, хотя и наносили вред идее магической силы пророчеств, но временами благоприятно сказывались на стабильности греческой цивилизации, когда заставляли обратившиеся к Оракулу государства не раз подумать, прежде чем задавать вопрос, взвешивать последствия и возможные меры, которые потребуется принимать в том или ином случае. Обтекаемость предсказаний, можно сказать, обеспечивала интересы дельфийцев, для которых временами было выгодно поддерживать демократические тенденции.

Самый известный пример — это то, как греки восприняли предупреждение Оракула относительно надвигающейся угрозы персидского вторжения, о чем нам в подробностях сообщает Геродот. Ученые говорят, что отец истории, поклонник Пифии, подправил ее слова, чтобы выставить ее в более благоприятном свете. И все-таки стоит рассказать об этой эпопее как одной из самых ярких иллюстраций того, насколько высоко греки ставили Оракула, а также той важной роли, которую он играл в мировой истории. Это рассказ о том, как греки взяли верх над превосходящими силами врага в одном из первых сражений свободы против тирании и спасли Европу.

После полувека войн и завоеваний Персия к пятому веку до н. э. расширила свое господство почти на весь восточный мир, ей подчинились Лидия, Фракия, Македония, Египет, Иония, Месопотамия и много других стран на пространстве, простиравшемся между Балканами и Гималаями. Это была подлинная империя. Персия рвалась на запад. Но на пути у нее стояла Греция. Целое десятилетие неустойчивая федерация греческих городов, отбросив разделявшие их противоречия, оказывала упорное сопротивление захватчикам и больше всего прославилась битвой при Марафоне. Затем, в 480 году до н. э. персы возобновили натиск, их еще более грозные силы вел новый царь Ксеркс. Он хотел не только овладеть Грецией, но и отомстить за своего отца, которому греки нанесли унизительное поражение при Марафоне.

Особенно большой опасности подвергались Афины. Персы определенно должны были в первую очередь нанести удар по самому мощному греческому городу-государству, чтобы уничтожить его и тем самым обеспечить безопасность своих путей снабжения. Более того, положение Афин на побережье Эгейского моря делало их самым близким крупным городом на пути вторжения на материк, поэтому афиняне ожидали скорого появления под их стенами Ксеркса с его войском.

Афиняне послали через горные кряжи делегацию, чтобы проконсультироваться с Дельфийским оракулом. Они наверняка ждали, что боги продолжают считать греков достойными их защиты. Резкий тон Оракула вселил в них беспокойство. Оракул говорила с афинянами резко, грубо, назвала делегацию никчемной и высказала предположение, что тем, кто поддержит Афины, грозят страдания и кровопролитие. Оракул советовала грекам спасаться. Ее предупреждение прозвучало зловеще: «Теперь ваши статуи стоят и покрываются потом. Они сотрясаются от страха. Черная кровь капает с самых высоких крыш. Они зрят неизбежность зла. Вон, вон из моего святилища и потопите свой дух в печали!»

Потрясенные афиняне поначалу пришли в отчаяние, но потом опомнились и обратились за помощью к местным жителям. Что это значит? Оракул славился своими туманными высказываниями. Это было понятно, так как никакому смертному не выдержать прямого контакта с богами, особенно с ослепительным Аполлоном. Такой силой обладает только Оракул. И только он может передать ослепляющую истину так, чтобы она стала понятной смертным. Но вот это предсказание было темным, как ночь, даже отдавало мраморным холодом, вселяя в душу опасение за предстоящие события. В нем не было и тени неопределенности, никакой двусмысленности. Оно походило на роковое обещание гибели.

Уважаемый гражданин Дельф сказал, что делегации следует вернуться к Оракулу, но на этот раз как скромным богомольцам с оливковыми ветвями в руках. Так они и поступили. На этот раз Оракул снова предвидел разрушение Афин, но добавил нечто новое: возможность частичной отсрочки катастрофы.

Жрица рассказала, что богиня Афина, защитница города, в честь которой он был назван, вступилась за него перед своим отцом, Зевсом, и добилась для жителей важных поблажек, хотя он сделал это очень неохотно. По словам Геродота, Оракул предсказал, что Зевс в качестве благодеяния для граждан и их детей дарует Афинам «стену из дерева, которая одна останется незахваченной, как благодеяние для тебя и твоих детей». Все равно, несмотря на обещание помощи, она вновь посоветовала афинянам спасаться:

«Не ждите в спокойствии скачущих коней, топота ног, вооруженных орд на суше. Бегите. Все равно битвы не миновать. О священный Саламин (остров у берегов Аттики, в окрестностях Афин), ты станешь смертью для сынов многих матерей между временем посева и жатвы!»

Это прорицание было, несомненно, лучше первого и оставляло делегации место для надежды. Но в то же время оно было загадочным. О какой стене из дерева шла речь? С какой стати спасаться, если она спасет их? И какое отношение имеет Саламин к грядущей битве?

Делегация поспешила домой в Афины. Начались жаркие споры. У одних афинян деревянная стена ассоциировалась с Акрополем (буквально — верхний город), которому суждено остаться нетронутым. Ибо до сих пор его господствующие над городом и округой высоты выдерживали не одну осаду и обеспечивали убежище и солдатам, и гражданам. Еще более важным с точки зрения понимания пророчества было то, что многие его здания были построены из дерева и отцы города могли добавить еще древесины, чтобы укрепить оборонительные сооружения.

Другая часть граждан полагала, что слово «дерево» относится к морским судам, и требовала постройки новых для морского сражения. Но официальные толкователи предсказаний Оракула, должно быть, неверно поняли эту мысль. Основываясь на своем опыте и авторитете, они утверждали, что