Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов

– Как сказать детям, что их бабушка с дедушкой умерли? – спросил он не столько Вератора, сколько самого себя.

– Оу, – смутился Вератор. – Соболезную.

– Это, конечно, не столько мое горе, сколько жены, – продолжал говорить больше сам с собой Майно. – Я не был настолько уж близок с ее родителями. Но она ужасно подавлена. А дети спрашивают, почему бабушка с дедушкой не приехали.

– А вы им не сказали?

– Лахджа… кхм… струсила. Она вернулась с Земли одна и… неважно. Мы решили не омрачать день рождения. А потом… тля, сказать ведь надо.

– Пусть они сами скажут, – пожал плечами Вератор. – Призови их.

– Думали об этом. Но у Лахджи какие-то комплексы. Сама в свое время принудила меня призвать родителей, а как зашло о ее собственных – мнется. Наверное, боится, что ауру увидят.

– Вы же им вроде сказали, что она демон?

– Я не знаю, что там у нее в голове, – поморщился Майно. – Извини, что гружу.

– Да ничего. Для чего еще нужны друзья?

В молчании волшебники сделали еще несколько ходов. Плетение Майно таяло, он неуклонно шел к проигрышу. Попытался перехватить инициативу на северо-востоке, но безуспешно. Ткнулся ниже – с тем же успехом.

– Мне кажется, она что-то скрывает, – угрюмо произнес он. – Она отгородила часть памяти.

– И ты не можешь пробиться?

– Могу, но не буду. Ты же не призываешь своих друзей против их воли?

– Пару раз случалось, – возразил Вератор. – Но они потом благодарили.

– Обязательно потом расскажи, – вяло ответил Майно. – Наверняка интересные истории.

Ему не хотелось говорить, хотя именно ради этого он и выбрался этим вечером в «Шесть элементов». Поболтать с лучшим другом, обсудить то, что не обсудишь с семьей.

Вместо этого он грустно перетаскивал туда-сюда капли маны, глядя, как меняется узор над доской. Слушал, как бубнит что-то Вератор, как восхищенно рассказывает о школьных успехах падчерицы, Мамико… и совсем не заметил, как рядом встал бледный лысый эльф в серебристо-желтой мантии.

– Мэтр Майно Дегатти? – раздался холодный голос.

Волшебник вздрогнул. Уже заливший в себя добрый ковш виски, он не сразу осознал, кого видит перед собой. А осознав – снова вздрогнул, поморгал и неуверенно переспросил:

– Мэтр Сарразен?.. Не знал, что вы играете.

– Я не играю, – ответил префект Кустодиана. – Не в таких заведениях, по крайней мере. Я здесь, потому что вы член ученого совета, так что повестку обязан вручить лично.

– По-повестку?..

– Судебное разбирательство. Сегодня на вас поступила серьезная жалоба. Слушание состоится на следующем заседании. Не покидайте до того времени Мистерию, иначе будете исключены из ученого совета и объявлены магиозом.

Майно слушал это со все большим изумлением. Вератор тоже. Это звучало какой-то ахинеей, сюрреализмом.

– Магиозом?.. – с донельзя глупым видом переспросил Майно. – За что? В чем меня обвиняют?

– В геноциде. Вам предъявлено обвинение в убийстве от десяти до двадцати пяти миллионов разумных индивидов. Точное число еще предстоит выяснить.

Майно взял сложенный лист пергамента, не отрывая взгляда от голубых, похожих на ледяные осколки глаз. Он заподозрил бы, что это шутка, розыгрыш, но у Найма Сарразена нет чувства юмора. Возможно, его он тоже превратил в эмоционала, а возможно, уже появился на свет с его полным отсутствием.

Нет, это не шутка. Майно действительно будут судить. Будь он обычным профессором, с премией Бриара или без оной, ближайшего Медного дня он ждал бы под домашним арестом. Но поскольку он член ученого совета, его просто предупредили, чтобы не вздумал покинуть остров – причем не абы кто, а лично префект Кустодиана.

– Доигрывать будем? – спросил Вератор, когда Сарразен удалился.

– Будем, – угрюмо кивнул Майно. – Еще пять минут дело подождет.

Лахджа молча сидела в беседке. Снаружи шумел фестиваль, а она уединилась тут и смотрела в одну точку. Ее снова накрыло, хотя прошло уже три дня.

Волос коснулись теплые губы. Майно поцеловал жену в голову, сел рядом и обнял, прижав к себе. Так они просидели несколько минут, пока дыхание Лахджи не изменилось. Гнетущая печаль снова отступила – на какое-то время.

– Я тоже тебя люблю, – слабо улыбнулась она мужу. – Много проиграл?

– Э… ну… это неважно, – дернул щекой Майно. – Есть дела поважнее. Прочти-ка.

Судебную повестку Лахджа прочла дважды, а потом, чтобы убедиться, что все поняла верно – в третий раз.

– То есть… – медленно начала она.

– Да, меня будут судить, – подтвердил волшебник.

– Судить… тебя… Погоди, это все из-за тех сраных микробов?! – тряхнула повесткой Лахджа. – Тебя обвиняют, что ты их тогда затопил?!

– Не совсем меня, – хмуро ответил Майно. – Я-то всего лишь не препятствовал, если помнишь. Основная вина на тебе и Астрид. Но Астрид было четыре годика, а ты – мой фамиллиар. На тот момент вы оба считались недееспособными, у вас были паспорта волшебных существ.

– У меня и сейчас есть.

– Есть, ага. И в обоих стояла моя подпись как поручителя. Так что за все, что вы делали, что творили, отвечал и отвечаю я. Так что судить за геноцид будут меня.

– Но это… это сраные микробы!

– Я знаю. Интересно, как они узнали?.. – задался вопросом Майно. – Семь лет прошло… ан всплыло ведь.

– Что будем делать? – деловито спросила Лахджа. – Астрид что-нибудь грозит?

– Если бы дело происходило после ее поступления в КА – еще как бы грозило. Но это было до, так что за все расплачусь я… правда, если меня сажают в Карцерику, то преступных волшебных существ уничтожают или запечатывают.

– В смысле… меня и Астрид?..

– Тебя. Насчет Астрид сложно, потому что она теперь гражданка Мистерии. Юридический казус – волшебные существа обычно такой статус не получают. Но вы еще и мои жена и дочь, так что… надо быть осторожными на суде.

– Ладно. У тебя есть адвокат? У нас есть адвокат?

– Кто?.. а, нет. В Мистерии нет людей, представляющих кого-то в суде. Мы сами способны отвечать на вопросы судей. А солгать или что-то утаить там все равно не получится.

– Суд – и без лжи, – покачала головой Лахджа. – Ужас. Упадок цивилизации.

– И тем не менее, продумать стратегию защиты нужно, иначе я с высокой вероятностью окажусь в Карцерике. К счастью, время терпит, до следующего заседания двадцать дней…

– Отлично, успеем далеко убежать.

– Мы не будем бежать. Суд Мистерии – это не суд Паргорона. Мы предстанем перед ним и… Лахджа, вот зачем?..

– Не каждый день выдается возможность уничтожить чью-то цивилизацию, – улыбнулась Лахджа.

– Не вздумай повторить это на суде.

– Да, они вряд ли поймут