Давайте помолимся! - Аяз Мирсаидович Гилязов

В селе случилось ещё одно странное событие: тех, кто позажиточнее, прогнали из домов и переселили в бани да каменные амбары. Живущую в двух-трёх домах от нас семью Утеми-дэдэя тоже переселили в баню. В доме многодетной семьи Утеми-дэдэя устроили школу. И кто же думал, что скоро, очень скоро мы с моим ровесником, сыном Утеми-дэдэя Бачели (Василием) пойдём в первый класс в их родной дом…

5

За давностью лет уже не вспомню – возвращались ли в Багряж хозяева дома, в котором жили мы. Мне кажется, Андриян-дэдэй с женой и двумя сыновьями очень долго жили и работали в детском доме Федотовки. Наезжали, наверное, им хватало благоразумия и терпения жить и между собой, и с соседями в дружбе и согласии. Если бы они вернулись и причинили бы нам какое-либо беспокойство, возможно, я бы запомнил. Я уже понимал, что плохое вырублено в камне, а хорошее писано палочкой по песку. Андриян-дэдэй был невысокого роста, коренастым. На одной руке недоставало четырёх пальцев, помню, как он напугал меня, погладив по спине изувеченной ладонью. А волосы у него были на удивление мягкими, шелковистыми и кудрявыми. В Багряже у каждого есть родовая кличка, которая переходит по наследству. Род Андриян-дэдэя – Бояре. Не понимаю, откуда у его предка, простого крестьянского сына, кузнеца, прозвище Боярин? От одного дома к другому, с Верхнего конца села до Нижнего, переходит азбука прозвищ, например: Андриян – Бөдрә, «Бояр ыштанын салып йөгерә…» (Андриян – Кучерявый, «Снимает боярские портки и бегает…») Если кто-нибудь из твоего рода причинил селу или односельчанам зло, всё, кранты, куда бы ты ни поехал, чёрная борода злодеяния неотступно будет следовать за тобой! Интересно, кто-нибудь помнит азбуку прозвищ Багряжа? Лентяям, тупицам, мямлям, вертихвосткам, бездельникам-попрошайкам, упрямцам-строптивцам с походом воздавал «по заслугам» острый на язык сборник!

Не могу точно сказать, почему «Бояр» гоняли без портков? Не знаю. В деревне жило немало представителей этого рода, все они рукастые, умелые, добрые и старательные люди. «Боярин» Иван, годок, жив ли ты? Куда запропастился?..

Неизгладимым впечатлением осталась в памяти поездка в гости к семье Андриян-дэдэя. И радостным, и одновременно трагичным было это событие.

«Ну что, давай съездим, что ли, сколько раз уж звали они!» – услышал я однажды разговор родителей: ведь поездка в гости для детей – праздник! Если предстоит поездка в гости, тут я лёгкий на подъём. Новые дороги, незнакомые деревни, новые места… Всюду загадочно, интересно. А я был живым, охочим до чудес и загадок мальцом. Слово за слово, речь дошла наконец до главного вопроса: «Кого оставим-то? Кто будет приглядывать за скотиной, за домом?» В спешном порядке пригласили Анвар-тюти. Да разве ж откажется наша соня-сладкоежка Анвар-тюти? С маленьким узелком в руках, неспешно вышагивая, к вечеру пожаловала и сама тётушка. «А мы поедем в гости к Андриян-дэдэю!» – с порога выкрикиваю я. Доить корову Анвар-тюти не поручишь, бурёнки за человека её не считают. По соседству живёт многодетная мать, расторопная да умелая Ипис-тюти. Ответственные дела поручили ей, а всю мелочёвку – Анвар-тюти, и, наконец, тронулись в неблизкий путь.

В Федотовку от нас можно проехать двумя дорогами, первая – через райцентр Заинск, а вторая – полупустая, по полям да просекам, нужно миновать Ашыт, Ахметьево, Кадырово. От Имянле направились было в Нижнее село, но тут промеж родителей произошёл небольшой спор. Папа предложил: «Давайте поедем через Заинск, дорога там надёжнее», но мама воспротивилась: «Чем вкруговую ехать, лучше напрямки». Папа продолжал настаивать на своём: «Объездная дорога зачастую короче бывает, разве ты не знаешь этих лесных дорог?» Когда родители спорят, разве ж останется в стороне такая прилипчивая мелюзга, как мы? Азат с важным видом сидит на козлах, держит вожжи. Старший сын, гордо вздёрнув курносый нос, встал на сторону отца: «Через Заинск поедем, через Заинск!» А я, мамин сын, талдычу своё: «Через лес поедем, через лес!» Уютно устроившийся на маминых коленях Алмаз с первых минут пути сладко уснул. Пока не доехали до Нижнего села, спор так и продолжался, наконец, пришли к примиряющему обе стороны решению: туда поедем через Ашыт и Ахметьево, а обратно – через Заинск! Азат, повернувшись ко мне, показал язык. И чего старается, всё равно оба желания удовлетворили!

Мы въехали в Нижнее село. Люди соседней деревни, узнав родителей, уважительно приветствуют их, интересуются, куда мы поехали, расспросив, желают счастливого пути. Когда проезжали мимо магазина, отец остановил повозку и отправился посмотреть необходимую в быту мелочёвку. Пока я увлечённо крутил головой в телеге, мой взгляд упал на одного человека. Выйдя из ворот одного дома, неуверенной, шатающейся походкой он отправился к другим воротам, за которыми исчез. Вскоре показался и снова исчез из поля зрения. Жамай-дэдэй! Почему он ходит по Нижнему селу от дома к дому? Мама тоже увидела его, заметив немой вопрос в моих глазах, пояснила: «Жамай-дэдэй милостыню собирает по домам, тем и питается». От жалости к Жамай-дэдэю я расплакался. Я ведь абсолютно не представлял, с кем и как он живёт, чем зарабатывает на пропитание! Мама что-то пыталась объяснять, о чём-то говорила, но эти слова стёрлись из памяти, помню только, что стал тормошить её: «Давай дадим еды Жамай-дэдэю!» Из мешка с угощениями мама зачерпнула полную пригоршню шершавых домашних печений и протянула мне: «Сходи, сынок, отдай Жамай-дэдэю!» Я побежал навстречу выходящему из очередных ворот бедному, несчастному немому, споткнулся о камень, но печеньки не рассыпал, потому как плотно прижимал их двумя руками к груди, однако нос расквасил до крови. Но я не плакал.

Жамай-дэдэй отправил гостинец в холщовый, притороченный к поясу мешок и большой ладонью ласково погладил меня по спине. Потряхивая жиденькой бородёнкой, поблагодарил. Из его зелёных, лишённых ресниц глаз скатились скупые мужские слёзы…

Пока мама вытирала мой окровавленный, изгвазданный в пыли нос белоснежным платочком, папа вышел из магазина, и мы продолжили путешествие. Только оказавшись за околицей, мама тяжело вздохнула и сказала: «Ох, сынок, сынок, знал бы ты, сколько таких горемык живёт на белом свете».

Родители разговаривали между собой, мой слух резали незнакомые, непонятные слова: неурожай, налоги, притеснение. Это встреча с Жамай-дэдэем так повлияла на них или что-то другое? Мы проехали через лес, въехали в очередную деревню, остановились, напоили лошадь, мама коротко перебросилась дежурными фразами с пришедшими к колодцу незнакомыми селянками, однако печаль не сходила с лиц родителей до самой Федотовки. В этот раз многое из их разговора врезалось в мою