Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

622

Как указал Иналджик, османы унаследовали этот тип концептуализации государства от персидской традиции, которая делит общество на четыре сословия, на вершине которых, действительно, между обществом и Богом, остается правитель: 1) духовенство, 2) военные, 3) писцы, 4) ремесленники, купцы, пастухи, крестьяне и т. д. См.: Halil Inalcık, “Comments on ‘Sultanism’”, pp. 53–54. Письмо Тансара, королевское письмо-совет сасанидских времен, советует правителю: «Конечно, не будет перехода из одного [сословия] в другое, если в характере одного из нас не будут обнаружены выдающиеся способности. <…> Царь царей <…> держал каждого человека на его собственном месте и запрещал кому-либо вмешиваться в призвание, отличное от того, ради которого Богу было угодно <…> создать его. Более того, он возложил командование на глав четырех сословий. <…> Все были заняты своими средствами к существованию и своими делами и не принуждали к этому царей злыми умыслами и мятежными действиями. <…> Приказы, данные Царем царей о том, чтобы занимать людей своими собственными задачами и удерживать их от чужих, предназначены для стабильности мира и порядка в делах людей. …» См.: The Letter of Tansar, trans. M. Boyce, Rome, 1968, pp. 33–36. Quoted and cited in Inalcık, “Comments on ‘Sultanism’”, pp. 53–54

623

Интересно отметить, что среди самых популярных дисциплин в османских медресе был фикх, исламская юриспруденция, которая занимается разъяснением, укреплением и навязыванием правил османского социально-религиозного порядка.

624

Compare Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, p. 84, Lindner, Nomads and Ottomans, pp. 51–66.

625

The reader might remember the merged nature of state and religion in the Ottoman empire.

626

See, for example, Inalcık, “Comments on ‘Sultanism’”, p. 49; “Quelques remarques sur la formation du capital dans l’empire ottoman”, Histoire Economique du Monde Mediterraneen 1450–1650: Melanges en l'Honneur de Fernand Braudel, 1973, p. 235. According to Kafadar, the stratification of society as askeī and re’āya traces back to the time of Murad I, who also appointed first kādıasker and frontier begs (uç beyleri). See Kafadar, pp. 142–143.

627

Действительно, следуя персидской традиции, османы считали право правления исключительно собственностью султана. Класс аскери был не чем иным, как инструментом султана в управлении реайей. Следует помнить, что в данном контексте «управлять» означает удерживать каждого члена общества в их заранее очерченных границах, или сохранять «порядок дел людей». В цитированном выше письме Тансара первые три сословия, очевидно, составляют государство, то есть класс аскери в османском контексте. Таким образом, как владелец государства султан в определенной степени был также владельцем людей, принадлежащих к классу аскери. В классической форме османского режима кулы представляли собой, возможно, «идеальных аскеров», всем обязанных султану, но, в свою очередь, занимающих самые важные посты в государстве и осуществляющих власть от имени султана. Хотя улемы считались аскери, они имели другой статус. Тем не менее статус, привилегии и любые формы власти были предоставлены непосредственно султаном всем членам класса аскери как рабам христианского, так и тюркского происхождения. Таким образом, как абсолютный владелец всего государственного аппарата, султан пользовался своего рода собственностью на людей, управляющих государством. С другой стороны, реая была в совершенно ином статусе. Они были в определенной степени защищены шариатом от произвольного вмешательства султана. Между тем они были «подчинены» правилу класса аскери в полном значении этого слова. Функция рея была строго ограничена производством продуктов питания и товаров. (Для более широкого анализа османского государственного устройства см. Halil Inalcık, «Comments on ‘Sultanism», особенно с. 49–60.) Нет сомнения, что османская монархия с высокоцентрализованным административным аппаратом и всемогущим, принялa свою классическую форму при Мехмеде II. Обладая огромным престижем, обеспеченным завоеванием Константинополя, Мехмед II сначала устранил элементы, которые могли ему противостоять. (Его казнь Чандарлы Халил-паши и отстранение этой семьи от эффективных должностей в бюрократии.) Читатель, возможно, помнит, что первые кодексы или общие свод законов kānunnâme были обнародованы Мехмедом II. См.: Halil Inalcık, “Mehmed II”, IA, 7, рр. 506–535; “Kānunnāme”, EI2, electronic edition; “The Rise of the Ottoman Empire”, The Cambridge History of Islam, Vol. I, eds., P.M. Holt, Ann K.S. Lambton, and B. Lewis, Cambridge, 1970, pp. 300–308; “Osmanlı Hukukuna Giriş, Örfî– Sultanî Hukuk ve Fatih’in Kanunları, Siyasi ilimler ve Hukuk”, Siyasal Bilgiler Fakültesi Dergisi, 13, 1958, рр. 102–126.

628

For timar regime, see See Halil Inalcık, “Tīmār”, EI2; “Giriş” in his Hicri 835 tarihli Suret-i Defter-i Sancak-ı Arvanid, Ankara: Türk Tarih Kurumu, 1954, pp. XIXXXVI; Ömer Lütfi Barkan, “Timar”, IA, 12/1, 286–333

629

See, for example, APZ, pp. 219–20.

630

For çift-hane system, see Halil Đnalcık, «Osmanlılar’da Raiyyet Rüsûmu», Belleten, 23, 1959, рр. 575–610.

631

See Ocak, Zındıklar ve Mülhidler, p. 92.

632

Защита мелких фермеров или крестьян всегда была главной заботой султана, поскольку они составляли основной класс производителей, а значит, и главный источник доходов казны. См.: Halil Inalcık, “Comments on ‘Sultanism’”, pp. 62–63.

633

Османские султаны часто издавали firman, которые также можно было бы рассматривать как свод законов, называемые adāletnāme для защиты от узурпации правящего класса, т. е. е. askerī. В этих имперских указах агентам султана в провинциальных учреждениях строго запрещалась любая деятельность вне кануна, или закона, которая считалась притеснением (zulm). (Для подробного анализа adāletnāme см.: Halil Inalcık, “Adâletnâmeler”, Türk Tarih Belgeleri Dergisi, 11, 1965, рр. 49–145. Also consider Halil Inalcık, “Şikâyet Hakkı: ‘Arz-i Hâl ve ‘Arz-i Mahzar’lar”, in his Osmanlı’da Devlet, Hukuk, Adâlet, Istanbul: Eren Yayınları, 2000, рр. 49–71.) Ближневосточные политические системы, которые позже были разработаны и мусульманскими бюрократами. См.: Halil Inalcık, “State, Sovereignty and Law during the Reign of Süleymân”, pp. 70–78.

634

Линднер обнаруживает в кадастрах начала XVI века некоторые попытки центрального правительства проникнуть внутрь структуры племени, минуя вождей и стремясь ослабить политическую структуру племен. См.: Lindner, Nomads and Ottomans, p. 95.

635

Lindner, Nomads and Ottomans, p. 51. Линднер также определяет в результате политики оседлости, например,