Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

незначительные изменения в условиях жизни способствуют увеличению сил и плодородию всех органических существ. Мы также знаем, что скрещивание между различными особями той же разновидности или между различными разновидностями увеличивает численность их потомства и, несомненно, делает его более крупным и могучим. Это зависит главным образом от того, что формы, подвергающиеся скрещиванию, предварительно ставились в несколько различные условия жизни, так как мне удалось доказать рядом самых тщательных опытов, что если особи той же самой разновидности в течение нескольких поколений подвергались совершенно одинаковым условиям, то и польза, извлекаемая из скрещивания, нередко уменьшается или даже вовсе утрачивается. Это – одна сторона вопроса. С другой стороны, мы знаем, что когда виды, находившиеся в течение долгого промежутка времени в почти сходных условиях, поступали в неволе в совершенно новые и резко измененные условия, то они или погибали, или если и выживали, то становились бесплодными, оставаясь при этом вполне здоровыми. Этого не случается, или если и случается, то в весьма слабой степени, с нашими домашними породами, в течение долгого времени подвергавшимися изменчивым условиям. Отсюда, когда мы встречаемся с фактом, что гибриды, происшедшие путем скрещивания двух отдельных видов, очень малочисленны, – потому ли, что они погибают вскоре после зачатия или в самом раннем возрасте, или потому, что, выживая, они оказываются более или менее бесплодными, – представляется в высшей степени вероятным, что этот результат является следствием глубокого изменения в жизненных условиях, проистекающего от слияния в одном существе двух совершенно различных организаций. Тот, кто сумел бы с определенностью объяснить, почему слон и лисица не плодятся в неволе даже у себя на родине, между тем как домашняя свинья или собака плодятся при самых разнообразных условиях, мог бы дать и вполне определенный ответ, почему два различных вида при скрещивании, так же как и их гибриды, оказываются обыкновенно более или менее бесплодными, тогда как две домашние разновидности при скрещивании и их помеси оказываются вполне плодовитыми.

Переходя к географическому распределению, мы видим, что теория происхождения путем изменения встречается с довольно серьезными затруднениями. Все особи одного и того же вида, равно как и виды того же рода или даже более обширные группы, происходят от общих родителей, и, следовательно, как бы ни были изолированы и удалены одна от другой те части света, где бы они теперь ни встретились, они должны были в течение последующих рядов поколений переселиться с одного какого-то пункта во все остальные. Мы часто даже не в состоянии угадать, как это могло совершиться. Тем не менее так как мы имеем полное основание предполагать, что некоторые виды сохранили те же самые видовые формы в течение долгих периодов времени, периодов громадных, если их измерять годами, то не следует придавать особого значения случаям широкого распространения одного и того же вида, так как в течение таких длинных периодов весьма могли найтись обстоятельства, благоприятствовавшие расселению тем или иным путем. Разбитая на участки или прерываемая область расселения может быть легко объяснена вымиранием видов в промежуточных поясах. Нельзя отрицать, что нам пока еще очень мало известно относительно пределов климатических и географических изменений на поверхности Земли за последние периоды, а такие изменения нередко могли способствовать расселению. В качестве примера я пытался показать, как велико было влияние ледникового периода на распространение тех же или сходных видов на земной поверхности. Мы ничего не знаем о многих случайных способах распространения организмов. Так как по отношению к различным видам того же рода, населяющим отдаленные и разъединенные между собой страны, процесс изменения необходимо совершался весьма медленно, то в такой длинный период могли оказаться возможными все способы распространения; таким образом, затруднения широкого расселения видов одного и того же рода до известной степени уменьшаются.

Ввиду того, что на основании теории естественного отбора должны были существовать бесчисленные промежуточные формы, связывавшие между собой виды одной и той же группы переходами, столь же нечувствительными, как и между существующими разновидностями, то могут спросить: почему же эти связующие звенья не окружают нас повсюду? Почему все органические существа не сливаются в один общий неразрешимый хаос? По отношению к живущим формам мы должны помнить, что не имеем права ожидать (за редкими исключениями) открытия звеньев, прямо связывающих их между собой, а только таких, которые связывают их с какими-нибудь вытесненными и вымершими формами. Даже на обширных площадях, в течение долгих периодов времени сохранивших свою непрерывность и в которых климатические и другие жизненные условия изменялись нечувствительно при переходе из области, занимаемой одним видом, в другую, занятую видом, ему близким, – даже и там мы не имеем основания часто рассчитывать на встречу с промежуточными разновидностями в промежуточном поясе. Все же мы имеем основание предполагать, что только немногие из видов одного и того же рода подвергаются изменениям: остальные виды вымирают, не оставляя по себе измененного потомства. Из числа тех видов, которые изменяются, лишь немногие изменяются в той же стране, в то же время, и все изменения совершаются крайне медленно. Я также показал, что промежуточные разновидности, вероятно первоначально существовавшие в промежуточных поясах, будут легко вытесняться сродными формами, приходящими с ними в соприкосновение с той и с другой стороны, потому что эти последние, как существующие в большем числе особей, будут обыкновенно изменяться и совершенствоваться быстрее малочисленных промежуточных разновидностей, так что эти промежуточные разновидности в конце концов будут вытеснены и истреблены.

Но если верно это учение об истреблении бесчисленных звеньев, связующих существующие формы с исчезнувшими, а в пределах каждого последующего периода формы исчезнувшие с формами более древними, то почему же любая геологическая формация не переполнена этими звеньями? Почему каждая коллекция ископаемых не представляет очевидных следов постепенных переходов и превращений органических форм? Хотя геологическое исследование несомненно обнаружило существование в прошлом многочисленных звеньев, связующих между собой значительное число живых существ, оно тем не менее не обнаружило многочисленных тонких переходов между существовавшими и современными видами, нужных для теории, и это самое очевидное из многочисленных возражений, которые могут быть против нее выдвинуты. И далее, почему целые группы сродных между собой видов появляются – хотя это появление может оказаться порой и ложным – как бы внезапно на геологической сцене? Хотя мы теперь знаем, что органическая жизнь появилась на нашей планете в период, неизмеримо от нас отдаленный, задолго до отложения низших слоев кембрийской системы, почему же не встречаем мы под этой системой нагроможденных пластов, переполненных остатками предков кембрийских ископаемых? Ведь на основании этой теории подобные пласты должны были где-нибудь да существовать в те отдаленные, совершенно нам неизвестные