Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

естественный отбор будет постоянно проявлять стремление сохранять наиболее расходящихся между собой потомков любого вида. Отсюда, в течение длинного ряда изменений, слабые различия, характеризующие разновидности того же вида, стремятся разрастись в более резкие различия, свойственные видам того же рода. Новые и усовершенствованные разновидности будут неуклонно заменять и истреблять старые, менее совершенные и промежуточные разновидности; и, таким образом, виды становятся определенными и разъединенными между собой объектами. Господствующие виды, принадлежащие более крупным группам в пределах каждого класса, стремятся породить новые и господствующие формы; таким образом, каждая большая группа стремится сделаться еще большей и в то же время еще более расходящейся с признаками. Но все группы не могут разрастаться, так как весь свет не вместил бы их, вследствие чего более господствующие группы будут побивать группы менее господствующие. Это стремление больших групп к разрастанию и расхождению в признаках вместе с неизбежным вымиранием объясняет, почему все живые существа располагаются в группы, подчиненные другим группам в пределах небольшого числа классов, господствовавших во все времена. Этот великий факт группировки всех органических существ в так называемую естественную систему совершенно необъясним с точки зрения теории отдельных творческих актов.

Так как естественный отбор действует исключительно посредством накопления незначительных, последовательных, благоприятных изменений, то он не может производить значительных и медленных превращений; он подвигается только короткими и медленными шагами. Отсюда правило «Natura non facit saltum», все более и более подтверждающееся по мере расширения наших знаний, становится понятным на основании этой теории. Мы также усматриваем, почему повсеместно в природе одна и та же цель достигается почти бесконечно разнообразными путями, так как каждая особенность, однажды приобретенная, долго наследуется, и организации, изменившиеся во многих различных направлениях, должны приспособляться к одному и тому же общему назначению. Словом, мы можем видеть, почему природа таровата на разнообразие, хотя скупа на нововведение. Но почему существовал бы такой закон природы, если виды были созданы независимо одни от других, никто не может объяснить.

Еще много других фактов, как мне кажется, объясняется этой теорией. Как странен факт, что птица с общим обликом дятла охотится за насекомыми по земле; что горный гусь, очень редко или никогда не плавающий, имеет перепонки между пальцами; что птица, похожая на дрозда, ныряет и питается водяными насекомыми и что буревестник имеет привычки и строение, приспособляющие его к образу жизни пингвина! И так в бесконечном числе других случаев. Но с точки зрения непрерывного увеличения численности каждого вида и при постоянной деятельности естественного отбора, всегда готового приспособить медленно изменяющихся потомков каждого из них ко всякому незанятому или плохо занятому месту в природе, эти факты перестают быть странными и могли бы даже быть вперед предсказаны.

Мы можем до некоторой степени понять, почему в природе так много красоты, так как и она может быть отчасти приписана деятельности отбора. Что красота, согласно нашему понятию о ней, не представляет всеобщего явления, допустит каждый, кто взглянет на некоторых ядовитых змей, на некоторых рыб и некоторых безобразных летучих мышей, представляющих искаженное сходство с человеческим лицом. Половой отбор сообщил самые блестящие краски, самые изящные формы и другие украшения самцам, а порой обоим полам многочисленных птиц, бабочек и других животных. У птиц он сообщил голосу самцов его музыкальность для самок, а равно и для нашего слуха. Цветы и плоды стали отличаться яркой окраской, выделяющей их на зелени листвы, для того чтобы цветы могли быть легко замечены, посещены и оплодотворены насекомыми, а семена рассеивались бы при посредстве птиц. Каким образом случилось, что многие цвета, звуки и формы доставляют наслаждение и человеку, и низшим животным, – другими словами, как возникло чувство красоты в его простейшей форме, мы этого не знаем, как не знаем и того, почему известные запахи и вкусы стали приятными.

Так как естественный отбор действует путем состязания, то он приспособляет и совершенствует обитателей каждой страны только по отношению к их сообитателям; так что нам нет повода удивляться тому факту, что виды какой-нибудь данной страны, хотя, согласно обычному воззрению, созданы и специально приспособлены к этой стране, иногда побиваются и заменяются натурализованными произведениями других стран. Мы не должны удивляться и тому, что приспособления в природе, насколько мы можем судить, не являются абсолютно совершенными, как это наблюдается даже по отношению к человеческому глазу, или что некоторые из них не согласны с нашим представлением о приспособленности. Не должны мы дивиться и тому, что жало пчелы, использованное против врага, причиняет смерть самой пчеле; тому, что трутни производятся в таком большом числе ради одного акта, а затем умерщвляются их бесплодными сестрами; той изумительной трате пыльцы, которая наблюдается у нашей сосны; той инстинктивной ненависти, которую пчелиная матка питает к своим собственным плодовитым дочерям; тому, что их невмониды питаются внутри живого тела гусеницы, или другим подобным случаям. На основании теории естественного отбора, скорее, представляется удивительным, что не открыто еще большего числа подобных случаев отсутствия абсолютного совершенства.

Сложные и малоизвестные законы, управляющие образованием разновидностей, насколько мы можем судить, те же, что управляли и образованием отдельных видов. В обоих случаях физические условия оказали, по-видимому, некоторое прямое и определенное действие, но как велико это действие, мы не можем сказать. Так, при переселении разновидностей в какое-нибудь новое местообитание, они порой принимают признаки, свойственные видам этой местности. Как по отношению к разновидностям, так и по отношению к видам наличие или отсутствие упражнения произвели, по-видимому, значительное действие, так как невозможно отрешиться от этого заключения при виде, например, эйтоновой утки с ее крыльями, непригодными для летания почти в такой же степени, как у нашей домашней утки; или при виде зарывающегося в землю туку-туку, порой слепого, и некоторых кротов, обычно слепых и с глазами, покрытыми кожей; или, наконец, при виде слепых животных, живущих в американских и европейских подземных пещерах. Как по отношению к разновидностям, так и по отношению к видам играла, по-видимому, существенную роль соотносительная изменчивость, так что, когда одна часть изменялась, по необходимости изменялись и другие. По отношению к разновидностям и видам порой проявлялось возвращение к давно утраченным признакам. Как непонятно с точки зрения отдельных творческих актов случайное появление полос на плечах и ногах различных видов рода лошади и их гибридов! И как просто объясняется этот факт, если мы допустим, что все эти виды произошли от полосатого предка, точно так же как различные домашние породы голубя происходят от сизого с поперечными полосами горного голубя!

На основании распространенного воззрения о независимом творении видов, как объяснить себе, почему видовые