Давайте помолимся! (сборник) - Аяз Мирсаидович Гилязов

бы лучше, если бы он вовсе не родился», – невольно вырвалось у меня. Вы бы видели в тот миг мою попутчицу! Она вскинулась и стала изрыгать проклятия, брызгая слюной. Завопила: «Кому же тогда поклоняться, если не Ленину? Кого цитировать?» В последней четверти самыми преданными рабами тоталитарной системы были учителя. Мало среди них осталось светлых личностей, большинство – недоучки, как попугаи повторяющие то, что спущено сверху. Для таких невежд Ленин и Маяковский – кладезь с цитатами, чуть нагнёшься и зачерпнёшь. У Ленина и Маяковского19 можно найти цитаты на все случаи жизни, ими можно оправдать любой поступок, любую идею. С их помощью исказили всю мировую историю, нарушили поступательное движение законов природы. ХХ век стал веком уродливых диктаторов, эпохой шизофреников, кровожадных любителей власти. Множество правдивых примеров привёл А. Солженицын20 в своих статьях и получившем широкую известность романе «Архипелаг ГУЛАГ»21. Антонов-Овсеенко22 в своей известной книге «Портрет тирана»23 писал о том, что «Сталину дорогу открыл Ленин». Русский художник Илья Глазунов донёс свою мысль: «Ленин – величайший злодей» до нас.

Искоса поглядывая на «рогатый» памятник, я неслышно прошёл мимо. Сохрани боже, но кто может с уверенностью сказать, что на земле больше не появится новый тиран?! Любой новый тиран, без сомнения, будет вещать, положа правую руку на ленинские тома. Если ангелы спускаются на землю крайне редко, то тираны с алыми знамёнами чаще выползают наружу из самой преисподней. Поэтому здоровая половина человечества мечтает, глядя в небо. Думаю, теперь уже никто не удивляется тому, что человек попал на землю с какой-то далёкой таинственной планеты. Вот почему, мечтая, мы не тычемся носом в землю, а стоя на коленях, с глубокой грустью смотрим в небо. Ведь должны в конце концов прилететь обратно те могущественные существа, что переселили нас на землю?! Человечеству не удалось создать гуманное справедливое общество. В человеческих руках не удержалось милосердие и сострадание. А способствовало этому учение Ленина и Маркса24. Благодаря этой идеологии, на Земле стали появляться тираны. И нет сегодня на земле силы, чтобы обуздать их. Рейган25 назвал нашу страну «империей зла», и мы притворились обиженными, мол, что за клевета. Но не будь сильных духом, честных и прямых Рейгана, Тэтчер26, на месте Брежнева оказался бы новый такой же пустозвон. Рейган и Тэтчер возложили на себя миссию избавления мира от ленинизма, предупредили об опасности этой злобной, агрессивной «проказы»[15]. (Мегаполис-Экспресс. – № 12. – 1991. – 21 марта. Из ст. Вл. Масленникова.)

Эти горькие мысли не покидали меня и во время знакомства с городом. Другой географический пояс, трёхчасовая разница во времени – всё это изменило обычный распорядок дня, нарушилось время сна, работы, еды. Даже не помню, спал ли в ночь с девятнадцатого на двадцатое. Всей душой я рвался в Актас! В конце концов, подчинившись местному времени, я встал в семь утра, перекусил и отправился на вокзал. День был облачный, пасмурный. Иду каким-то длинным безликим проспектом. Вскоре он надоел, может быть, оттого, что назван «Советский». Оказывается, автовокзал расположен рядом с железной дорогой. Вокруг шум, сутолока, суета, мечущиеся и толкающиеся пассажиры, длинные очереди… Под ногами хлюпает грязь. Нарядные вчера казашки в коротеньких сапожках сегодня закутались, одни глаза сверкают, порой напоминая африканские маски. Я обратился в справочное бюро, чтобы разузнать дорогу. Неприветливая женщина в окошечке что-то пробормотала по-русски, но я, как назло, не расслышал. Спросил ещё раз и опять ничего не понял. Обратиться к киоскёрше с сытым красным лицом в третий раз не решился: вдруг запустит ещё чем-нибудь, уж больно свирепый был у неё вид. Я вышел на привокзальную площадь, там на стендах увидел расписание. Но Актаса и Волынки не нашёл. Пошёл к диспетчеру. Молодая женщина с приятным голосом всё объяснила: «В Актас ходит 44-й автобус». Стоянка оказалась чуть поодаль в стороне. Я встал в очередь. Людей немного, но все с детьми, плохо одеты, лица усталые. На остановках много военных. Во всех очередях мелькают погоны, блестят кокарды. Здоровые, как быки, стоят они гордо, неприступно, как истинные хозяева жизни. Вскоре к столбу, у которого я стоял, подкатил маленький облезлый автобус. Оказывается, он следует до Сарани. Знакомое название! Из Актаса в Сарань, из Сарани в Актас постоянно шли этапы. Я узнал, что этот маленький автобус, похожий на разбитую арбу, следует до Сарани через Актас. Путешествие, представлявшееся мне ранее сказкой, на самом деле оказалось путешествием в самые обычные небольшие населённые пункты Актас и Сарань. Раньше поездка в Актас казалась мне необыкновенным чудом. А тут входи в автобус себе спокойненько и садись. Да и билет-то стоит всего пятнадцать копеек! Не выразить тех чувств, что охватили меня, когда я сел наконец в автобус! Не то сон, не то явь. Мысли скачут. Охватывает нетерпение. То мне мерещится, что я заблудился в дремучем лесу, то вдруг тону в ледоход. Всё ищу чего-то и не нахожу. И людей вокруг не вижу, только какие-то безобразные деревья у дороги лезут в глаза. Я в дороге! Через сорок лет я еду в Актас! Меня не везут, я еду сам! Актас ещё есть, он живёт! Немало я прошёл тюрем и лагерей, но Актас, то, что я там видел и перенёс, мои товарищи – всё это ярко запечатлелось в памяти. Сотни имён забыты, но лица помню.

Дорога, дорога, дорога! Едем! Кто-то входит, кто-то выходит… Оказывается, шахтёрский городок тоже неравнодушен к американскому клёну. Убогие домишки, которые стали памятником дедушке Хрущёву27, совсем потонули в кущах этого клёна. Возможно, мы проезжаем мимо 19–20-го районов, в строительстве которых я принимал участие? «Актас – это совсем близко!» – говорили мне. Кстати, когда я вижу в городах американский клён, мне всегда приходит в голову одна и та же мысль. В наших заинских краях православные построили много церквей. В деревнях, где проживали крещённые татары, церкви строили деревянные, а в русских деревнях – прочные каменные. В чём здесь суть? Может быть, крещенные татары думали о том, что христианская вера для них временна, дескать, пройдёт некоторое время и они снова вернутся в ислам? Так и люди, что сажали клёны. Может, и они чувствовали себя временниками на новой земле? По всему видно, не коренные жители посадили эти деревья. Дорога, дорога. Непрерывно справляюсь у попутчиков: когда приедем? Они, конечно, не догадываются, что я сижу как на иголках и страшно волнуюсь. Военные, судя по петлицам, лётчики, шумно вышли. Слева, недалеко от трассы, я