Российский колокол № 5-6 2020 - Коллектив авторов

«Люблю тебя, Тамбов!» (2007 г.), «…И хочется в полет» (2008 г.), «Увидеть мир по-новому…» (2009 г.), в «Тамбовском альманахе» (№ 9, 2010 г.).

«Все вы останетесь в вечности…»

Все вы останетесь в вечности

Пылью с истертых страниц

И цифровой бесконечностью

Ноликов и единиц,

Старыми фото в альбомах,

Свежими селфи в сетях,

Лайками в телефонах,

Репостами в новостях.

Статусами оставите

Много чужих идей.

Все сохранитесь в памяти…

Гаджетов? Или людей?

«Тихо бродит Август, не жалея ног…»

Тихо бродит Август, не жалея ног,

По останкам римских каменных дорог.

С головой курчавой, но седой как лунь,

Вспоминает Август праздничный июнь.

Смотрит Август тихо на морскую даль,

Где роняет солнце в воду свой янтарь.

Снова нет покоя белым парусам –

Август уплывает к дальним берегам.

Музыка леса

Кто говорит, что лес наполнен тишиной,

Тот музыки его не слышал звук.

И струны сосен, что звенят в июльский зной,

И дятла барабанный перестук.

И колокольчиков задумчивые трели,

И ручейка поспешные рулады,

И ветра-шалопая свист свирельный

По нотам на изгибах ярких радуг.

И шелест хвои прелой под ногой,

И птичий хор на ветках старых сосен.

Кто говорит, что лес наполнен тишиной, –

Тот музыки его не слышал вовсе.

«Смотри в лицо войне…»

Смотри в лицо войне –

В голодные глаза.

Заплатим ей вдвойне –

Кто против и кто за.

Кто грешен и кто чист –

Не различит она

Под крик, снарядов свист

И грохот канонад.

В объятиях ее

Уснуть легко навек.

Там смерть тебя найдет,

Безумный человек.

Рождается в вине

И истина, и спор.

Рождается в войне

Лишь хаос и раздор.

Но полнят кошельки

Звенящим серебром

Ушедшие полки,

Набитые свинцом.

И славные мужи,

Что прорастут травой,

Ни правды и ни лжи

Не принесут с собой.

Смотри в лицо войне –

Улыбка как оскал.

Заплатим ей вдвойне –

Кто выжил и кто пал.

«Я держу тебя за руку… даже если ты далеко…»

Я держу тебя за руку… даже если ты далеко.

Даже если не чувствуешь, как я сжимаю пальцы.

На дворе зима расплескала свое молоко

И решила опять до весны погостить остаться.

Я держу тебя – слышишь? – за руки каждую ночь.

Даже если ты снова прячешь их под подушку.

Году Старому мы, как всегда, не успеем помочь,

Его гонит Новый елками в лютую стужу.

Я держу тебя. Я все держу твою руку сердцем.

Даже если ты думаешь, что без руки легче.

Новый год придет, а потом и весна наведается…

Убежит молоко. Я держу твою руку крепче.

«Мое одиночество пишется не по правилам…»

Мое одиночество пишется не по правилам…

Мое АДиночество в глотку вцепилось грубо

И одновременно нежно целует в губы,

Шепчет на ухо: «Мы с тобой вместе… намертво».

Мое одиночество пишется так, как хочется.

Мое ОДИНочество со мною всегда заодно –

Еду в автобусе, лбом подперев окно,

Рядом его отраженье-паяц корчится.

Мое одиночество… мне уже вовсе не пишется.

Всё сожжено: бумаги, черновики,

Рукопись, книги… тлеют, шипя, угольки…

Мое одиночество кровью разлук вышито.

«День сегодня тягучий…»

День сегодня тягучий –

Чашечка амаретто.

Дел и волнений куча

Вновь потерялась где-то,

Там, где дымит эспрессо

Терпкой своею нотой,

В маленькой чашке тесно

Мыслям моим отчего-то,

А отчего – не знаю,

Может, и нет причины.

Сливки тревоги тают

В трепетном капучино.

Мартовский день невзрачен,

Жизнь моя – полосата,

Зеброю резвой скачет…

Эй, принесите латте!

«Выгравировано надгробие…»

Выгравировано надгробие:

«Здесь Никто не лежит».

Или что-то наподобие,

Я не знаю иврит.

Я не знаю, но верую…

Может быть, в этом смысл?

Черное станет белым –

Если очистить мысли.

Под священной горою найдем ли

Сломанную скрижаль

Перед проклятым судным днем?

Я не знаю иврит… а жаль…

Агния Барто

Мне кажется, слишком часто мы были брошены,

Поэтому и научились слезать со скамьи.

И больше не ждем от дождя ничего хорошего,

Хозяйку не ждем. Без нее мы свои, ничьи.

И можем мы сами скакать по июльским лужам

И мокнуть по прихоти нашей, а не хозяйки.

И чтобы гулять, нам больше никто не нужен…

Быть может, поэтому мы уже больше не зайки.

«Дождь барабанит по листьям акаций…»

Дождь барабанит по листьям акаций,

Как пианист проворными пальцами,

Стройной мелодией льются на листья

Чистые ноты из солнечной выси.

Капают, бьются, звенят и искрятся

С крыш и карнизов на спящую пьяцца…

Великолепный и гордый, как дож,

Вновь по Венеции шествует дождь.

Прости нас, Юра…

Где-то сверхновая взорвется,

Где-то потухнет сверхстарая…

Мы сделали один шаг в космос…

Шестьдесят лет назад. Там и остались…

Ты нам писал, что Земля красива,

Что нужно беречь ее синие дали…

В двадцать первом веке Землю изнасиловав:

«Прости нас, Юра, мы все просрали».

Нам бы еще один шаг… пару бы…

Навстречу тем, кто дальше шагнул, чем ты…

Шестьдесят лет назад