Российский колокол № 5-6 2020 - Коллектив авторов

Зато я знаю теперь, что такое рай. Это когда нет боли.

А коли так, то я, считайте, второй день обитаю в раю.

* * *

Рай невелик – тесный полуподвальчик с кирпичными голыми стенами и зарешеченным оконцем под потолком. Внутренняя дверь не запирается – проушины вывернуты вместе с навесным замочком (сам, кстати, и выворачивал с помощью арматурины). Тем не менее каземат мой, смею надеяться, неприступен. Чтобы в этом убедиться, достаточно открыть дверь и выглянуть наружу.

В полумраке (поскольку зарешеченное оконце за спиной – единственный источник света) обозначится короткий поперечный коридорчик. Четыре шага вправо, четыре шага влево. В правом тупичке – пять бетонных ступенек. Поднявшись по ним, упрешься в тронутую ржавчиной плиту на чудовищных петлях и, ощупав железную задвижку, еще раз убедишься, что снаружи такое без бронебойного снаряда не взломать. Мое счастье, что пару дней назад страшилище это было распахнуто настежь.

В левом тупичке дверь похлипче, но окована жестью и тоже заперта наглухо. По всей видимости, ведет она в бывший продуктовый магазинчик, куда, полагаю, лучше не соваться, – витрины, скорее всего, выбиты. Есть и третья дверь, узкая, фанерная, и располагается за ней, вы не поверите, туалет с настоящим действующим унитазом. Бачок, правда, не работает, зато из стены торчит кран, откуда можно набрать воды в пластиковое ведерко. Ни на что иное, как на смыв, она не годится. Уж не знаю, чем траванули, но горькая, сволочь! Как хина. Как полынь.

Да и на здоровье! Все равно пить ее я больше не стану – одного глотка хватило. Вернемся-ка лучше в райское мое гнездышко с кирпичными белеными стенами и зарешеченной амбразурой под потолком. В левом дальнем углу, обратите внимание, восемь картонных коробок, и в каждой по двадцать банок зеленого горошка. Нет, вру, в одной уже не двадцать, а тринадцать. Но суть не в этом. Суть в том, что мутноватая шершавая жидкость из банок вполне пригодна для питья. А сам горошек – для еды. Когда кончится вся эта заваруха (ну ведь кончится же она когда-нибудь!), долго, ох, долго не смогу я смотреть на бобовые консервы. А было время – любил…

Кирпич вокруг оконца со вчерашнего дня выщерблен картечью – после того как я пальнул с перепугу в прекрасное женское лицо, припавшее извне к решетке.

* * *

Арсенал мой по нашим временам скромен: тульская двустволка да опустошенный на треть патронташ. Нет, можно, конечно, рискнуть – сделать вылазку, попробовать разжиться чем-нибудь посолиднее (брошенного оружия, как я понимаю, снаружи хватает), но, во-первых, наверняка жиганут, а во-вторых, какой смысл?! Ну раздобудешь тарахтелку – и что с ней делать? Даже если короткими очередями, гарантированно промажешь – верткие, суки! Моргнуть не успеешь – голливудская улыбочка уже рядом. Приходится шарашить навскидку, почти в упор. А значит, лучше залпа крупной дробью ничего не придумаешь. Хотя какая разница! По-моему, ни одного дрона мне так подбить и не удалось. Броня у них, что ли…

Главное неудобство – длинные стволы. И нет инструментов, чтобы соорудить из тулки обрез. Да если бы даже и были! Навыки иметь надо, иначе и пробовать не стоит. Ну сделаешь напильником насечку, ну пальнешь в ведро с водой… А не дай бог разорвет? Останешься ни с чем, искалечишься вдобавок…

Никогда не понимал людей, влюбленных в оружие. Хотя, говорят, для мужчины такая страсть вполне естественна. Стало быть, я извращенец. Ничего себе романтика – держишь в руках человечью смерть, да и не одну! И при таких-то вот убеждениях сижу теперь в кирпичном полуподвальчике, готовый в любой момент спустить курки…

А ведь уклонялся как мог: не дожидаясь призыва, в санитары пошел добровольцем, лишь бы ни в кого не стрелять. Хорошо еще жену с дочерью успел переправить через границу, а знай я все наперед – сам бы за ними подался. Вроде добрались благополучно, сейчас в Саратове у родни… Как будто год назад их проводил, а на самом-то деле и месяца не прошло!

Впрочем, месяц нынче идет за год. Вовремя, вовремя я их сплавил. Самые тут у нас страхи начались, чистый апокалипсис: земля тряслась, солнце в дыму, луна – мутно-красная… А ночные бомбардировки! Начальство по бункерам пряталось, кто попроще – по щелям да подвалам…

Потом, правда, на время все приутихло, а там опять по новой. Шандарахнули «Градом», от взрывов целый холм в реку ополз, наводнение было, автобусы по улицам плыли…

И все равно они с нами не сладили, раз американцев пришлось на помощь звать!

Вроде бы решетка в оконце достаточно прочная и частая, никакой дрон сквозь нее не протиснется, но если хоть одна летучая дрянь с личиком Мэрилин Монро (вот ведь додумались, янки хреновы!) еще раз попробует заглянуть ко мне с улицы – гадом буду! – садану опять из обоих стволов, причем с огромным наслаждением!

* * *

Выпустили их на нас, сам видел, на рассвете. Чиркнуло по небу что-то наподобие метеора, а взрыва не было, один только дым заклубился. Я уж подумал: «Все, братва! Химическое оружие применили…» Ни черта подобного! Дым рассеялся – и налетела на нас эта погань. Сколько раз меня в тот день уязвило, даже и не скажу. Раз восемь, наверное… Восемь раз умирал и воскресал.

Собственно, дроны по сути своей – летающие шокеры. Издали не бьют. И на том спасибо – иначе бы меня и подвальчик не выручил: стекло-то в окошке выбито, одна решетка осталась…

Да уж, помню, выдался денек! Но что до сих пор непонятно: как они, поганки, нас от своих отличают? Не по обмундированию же! Я, например, когда первый раз тяпнули, был в камуфле и без погон, только медицинские эмблемки в петлицах да повязка с красным крестом на рукаве. Повязку потом сорвал, эмблемки – тоже. Без разницы, все равно чкалят! Наверное, выдали они там у себя каждому охранный радиомаячок, а больше мне что-то ничего в голову не приходит…

А Россия нас, по-моему, опять слила. Обещали ведь выручить, если что. Ну и где она, эта их выручка?

* * *

Как я не жахнул сгоряча дуплетом – ума не приложу. Не было счастья – несчастье помогло: полуподвальчик тесный, ружье неуклюжее, да и сам я далеко не спецназовец. Словом, пока вскидывал двустволку, сообразил, что женское лицо, возникшее по ту сторону решетки, явно не принадлежит прекрасной Мэрилин и не короновано золотым венцом с зубчиками. Кроме того, та, снаружи, ухватилась одной рукой за железный прут. Рукой! Вот чего у дронов отродясь не было, так это рук.

– Во двор беги! – опомнившись, заорал