Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - Екатерина Вячеславовна Кубрякова

«18 ноября, вечером, разыгралась кровавая драма в д. № 7 по 2-й линии Васильевского острова, в квартире г-жи N. Вечером к ней пришел в гости ее хороший знакомый доктор медицины А. Д. Нюренберг. Около 9 час. веч. на квартиру доктора Нюренберга позвонило неизвестное лицо и у прислуги узнало, что доктор находится у г-жи N. В 10 ч. веч. в квартире г-жи N. раздался звонок. Открыть дверь пошел сам г. Нюренберг. Вновь пришедшим оказался приват-доцент петроградского университета, литератор Леонид Габрилович, также хороший знакомый г-жи N. Едва только г. Габрилович перешагнул порог двери, как стал стрелять из револьвера в г. Нюренберга. Габриловичем было выпущено в г. N. пять пуль. Обливаясь кровью, Нюренберг все-таки нашел в себе силы выскочить на улицу, вскочить на извозчика и поехать, но по пути потерял сознание.

Во вбежавшую в переднюю г-жу N г. Габрилович также пытался выстрелить, но промахнулся. После этого г. Габрилович отправился в участок Литейной части, где и заявил о случившемся и просил его арестовать. Истекавшего кровью Нюренберга в бессознательном состоянии отправили в больницу св. Марии Магдалины, где врачами положение его было признано безнадежным. Г. Габрилович на допросе заявил, что предупреждал неоднократно Нюренберга оставить г-жу N. и не нарушать его покоя»[60].

В.О., 2-я линия, 7 / улица Репина, 8

Эту заметку о происшествии, случившемся в этом самом доме, прочитал в утренней газете 20 ноября 1914 года поэт Александр Блок, сделав запись в своем дневнике: «Габрилович, заступаясь за честь женщины, выстрелил в доктора Нюренберга»[61]. Блок сразу понял, что за роковая женщина скрывается под именем «Г-жа N» – весь литературный Петербург знал, что в доме № 7 на 2-й линии проживает писательница Надежда Лохвицкая-Бучинская, более известная как Тэффи.

Сейчас, в 1914 году, Тэффи – самый популярный в России мастер коротких рассказов, королева сатиры и философского юмора, «Чехов в юбке». Ее юмористическая проза имеет оглушительный успех, сам Николай II – поклонник ее таланта. Впрочем, Владимир Ленин тоже. Ее именем названы духи и конфеты: «Я почувствовала себя всероссийской знаменитостью в тот день, когда посыльный принес мне большую коробку… <…> Она была полна конфетами, завернутыми в пестрые бумажки. И на этих бумажках мой портрет в красках и подпись: „Тэффи“! <…> Я опомнилась, только когда опустошила… трехфунтовую коробку. <…> Я объелась своей славой до тошноты и сразу узнала обратную сторону ее медали»[62].

Жизнь Тэффи была окутана мифами, которые она сама активно создавала. На самые простые вопросы, вроде ее возраста, внешности или количества детей (и даже сестер), тысячи поклонников писательницы ответили бы десятками версий. Во время стрельбы в этом доме Тэффи было 42 года, но считалось, что ей около 30 (позже она даже справит себе паспорт с уменьшенным на 13 лет годом рождения). Неясно было, замужем ли она и какую ее фамилию считать верной (после несчастливого брака с польским аристократом Бучинским Надежда Лохвицкая-Бучинская была вынуждена оставить ему троих детей, чтобы уехать в Петербург и начать жизнь с чистого листа). О разбитых сердцах бесчисленных ухажеров таинственной писательницы (среди них значился даже Григорий Распутин) ходили легенды, но кто же эти двое мужчин, чья ссора из-за Тэффи в этом доме на 2-й линии чуть не закончилась тройным убийством?

37-летний Аарон Давидович Нюренберг был доктором медицины, вхожим в литературные круги. Писатель Ремизов даже использовал его образ в одной из повестей: «и красив, и ловок, да и брови без перерыва, словно углем намазаны…лечит по косметической части, сбавляет вес и выводит усики, приемная ломится от дам, но жениться, как кажется, не собирается…»[63]. Тэффи посвятила доктору один из рассказов, впрочем, больше про их отношения ничего неизвестно.

35-летний Леонид Габрилович, ворвавшийся в этот дом с пистолетом, был физиком, работавшим в Петербургском университете приват-доцентом (внештатным преподавателем), и также был не чужд литературы – писал стихи под псевдонимом Галич и уже лет 10 ухаживал за Тэффи (он был ее спутником на вечерах еще в 1906 г.). На допросе Габрилович представил револьвер, из которого оказалось выпущено 6, а не 5 пуль – шестую он будто бы направил в себя, но промахнулся.

История происшествия в квартире № 3 этого дома так и осталась еще одной тайной жизни Тэффи. Доктор, раненый в левую часть шеи, в предплечье и руку, выжил (он умрет через 3 года от других причин), Габрилович был освобожден, возглавил радиотелеграфную компанию, стал масоном, женился. А о том, кто в этой истории «госпожа N», большинство так и не догадались. В своей автобиографии Тэффи, конечно же, не упомянула злополучный дом на 2-й линии, где она прожила 2 года.

Список источников

1. Азадовский К. Серебряный век: Имена и события // Нестор-История, ЛитСовет, Dialar Navigator B. V., 2017.

2. Блок А. А. Записные книжки, 1901–1920 // Издательство «Художественная литература», 1965.

3. Кровавая драма / Газета-копейка. 1914, № 2281 (20 нояб. (3 дек.))

4. Нюренберг, Аарон Давидович // Большая биографическая энциклопедия. 2009.

5. Одоевцева И. На берегах Невы. На берегах Сены // ИГ «Лениздат», 2016.

6. Ремизов А. М., Грачева А. М. Собрание сочинений. Т. 3: Оказион // Русская книга, 2000.

7. Сетевой биографический словарь профессоров и преподавателей Санкт-Петербургского университета (1819–1917). СПб., 2012. https://bioslovhist.spbu.ru

8. ЦГИА СПб, ф. 14, оп. 1, д. 10272 (Габрилович Л. Е. О допущении его к чтению лекций в звании приват-доцента).

9. Шумихин С. В. Из комментария к «Записным книжкам» А. А. Блока // Новое литературное обозрение № 2, 1993.

Доходный дом купца Вульфсона (1892, Баранкеев)

9-я линия ВО, 20

«Никогда не забуду того чувства, с которым я шла по Невскому, затем через Николаевский мост на Васильевский остров. По Неве плыли льдины, был апрель месяц, дул свежий морской ветер, во мне все ликовало, <…>. Шла я пешком, трамваи ходили, все обвешанные гирляндами людей, кто-то из моих спутников нес мой чемодан. <…> Вот и 9-я линия, вход во двор и на четвертый этаж, звоню – открывает тетя! За ней бабушка…

Шла осень, наступала зима, а родители все не ехали, но прислали Таню, которая <…> поступила в Университет на филологический факультет и в Институт истории искусств.

Чтобы поторопить родителей, мы с тетей сняли две хорошие комнаты на 8-й линии, купили дрова, деревянную кровать, ночной столик и мешок картошки. По уговору с хозяевами я должна была через день ходить топить печку, грелась, сидя на полу, стула не было, пекла картошку и готовилась к