Том 8. Литературная критика и публицистика - Генрих Манн

армии, ни экономики. Что оно могло поделать, что оно могло дать народу для того, чтобы тот выступил в поддержку республики? Республика дала немцам свободу, но она не подвела под нее экономический фундамент. Она дала гражданам свободу слова, когда положение стало настолько бедственным, что одними речами уже ничего нельзя было добиться. С наибольшим эффектом свободой слова воспользовались противники всякой свободы вообще. Гарантировалось право забастовок, но не обеспечивалась работа. Благотворительные подачки, которые раздавала республика, не снискали ей никакого уважения. Вся печать была на стороне ее противников, они не оказывали стыдливых благодеяний, но зато бросали в народ смелые обещания. И сбитые с толку народные массы поверили им.

Все это говорится для того, чтобы никто с легким сердцем не осуждал немцев за то, что они позволили Гитлеру прийти к власти, и не порицал республиканских правительств, которые не преградили ему путь. Правительства были почти беспомощны, народ одурачен. И следует признать, что, пока немцы пользовались правом свободного волеизъявления, Гитлер не получал большинства голосов. Он добился своей цели при помощи измены и подкупа голосов. Нарушив свое слово, его поддержал подкупленный президент, который отнюдь не являлся республиканцем.

Надо воздать должное добропорядочности большинства республиканцев из высших слоев общества. Они были честными людьми, и ими руководили благие намерения. Они не воровали; этим занимались нацисты — с начала и до конца своего правления, ибо, по их понятиям, «права господ» состояли прежде всего в краже, не только в убийствах. Некоторые высокопоставленные представители республики, наделенные чистыми и стойкими убеждениями, пошли на самопожертвование. Я думаю о магдебургском обер-президенте Фальке, чье имя гораздо больше достойно воспоминания, чем имена Гиммлера и нацистских «партейгеноссе», которые сейчас у всех на устах.

После того как Гитлер захватил власть, дальнейшее было трудно{252} предвидеть. В сущности вся Германия ожидала от Гитлера войну; война была только вопросом времени: поэтому Гитлеру позволили развязать ее. Он не принес с собой ничего, кроме войны. Мир делал его излишним, он отбрасывал его в сторону. Впрочем, с приходом к власти поджигателя войны возможность сохранения мира становилась нереальной. Вот когда надо было спросить немцев: «Как? Вы видели военные приготовления фюрера и вы помогали ему вооружаться? Почему вы не прекратили работу на военных заводах, а практически все заводы работали на вооружение? Лучше бы вам пойти на смерть, чем стать соучастниками будущих преступлений вашего властителя. Тогда бы погибли десять тысяч человек; но они спасли бы жизнь десяти миллионам, которые погибли в результате его дел».

Или же этот вопрос останется без ответа, так как, разумеется, никто не снимает вины с немцев. Или же надо искать объяснения в прошлом, как это я пытаюсь сделать. Народы всегда виновны и невиновны. Они учатся на опыте только сильных потрясений. Республика была слишком слабой для того, чтобы научить немцев решительности. Воспитание не подготовило их для республики. Гитлер установил в стране ужасающий террор, но он принес с собой сильную власть, и немцы получили, наконец, хороший урок. Не все немцы состоят в рядах нацистской шайки. В Германии столько противников гитлеровского режима, что небезызвестный Гиммлер требует двадцать дивизий для «внутреннего фронта» — это достаточно много для того, чтобы бороться с безоружным народом. Видимо, и у этого народа есть тайное оружие, как у чехов и других порабощенных наций. Не напрасно приносили жертвы самые различные слои населения еще до того, как началась война. Правда, не было десяти тысяч человек, которые пошли бы на смерть ради предотвращения самого худшего. Но отдельные герои взошли на эшафот — рабочий Эдгар Андре и сотни ему подобных. Длительным пыткам были подвергнуты писатель Оссецкий, капеллан Россэн, пастор Нимёллер и сотни других. В этом оправдание немцев. Но обвинение, которое им предъявлено, гораздо серьезнее. Они совершают потрясающие злодейства. Немецкие солдаты опустошают цивилизованные страны, которые хотели одного — никогда не видеть войны. Они убивают в своем неистовстве лучших людей, они забыли цену человеческой жизни, свою собственную они отдают бесполезно и зря. Их героизм стоит немногого, ибо при Гитлере человеческая жизнь ни во что не ставится. Он ни одним словом не благодарит за жертвы, он даже их отрицает.

Рабочие и крестьяне Советского Союза сражаются и умирают за свободу своей родины, они хотят жить по своим собственным законам. Немецкие солдаты беспрестанно убивают и гибнут потому, что так приказал фюрер. Германия никуда не посылала их, она не нуждается в их никчемном героизме. Германии не принесет счастья ни их победа, — ни их гибель. И надо опасаться — они это знают. Их преступление — в их покорности. Но в слепом повиновении они совершают неслыханные злодеяния. Они порабощают высокоразвитые страны Европы, как не смели порабощать даже самые отсталые колонии. Они расстреливают и вешают заложников; при этом они не могут не знать, что из всех воюющих сторон так поступают только они одни. Когда погибает один немец, чья жизнь, как это открыто признается, не имеет никакой цены, за него мстят ста невиновным. За одного высокопоставленного нациста — палача Гейдриха — убили тысячу чехов. Но жертвами мести пали и немцы. Ко всему сказанному надо еще прибавить эту мерзкую и нелепую затею с переселением целых народов, при помощи которой Гитлер надеется создать свою «немецкую Европу» и установить свой «новый порядок». Не только нацисты состоят в карательных отрядах, не только они участвуют в перевозке населения. Для того чтобы осуществить свои планы, несущие несчастье миру, Гитлеру не хватает нацистов. Преступления совершаются немцами — теми самыми немцами, которые в прежние времена следовали высоким общественным идеалам, которые чтили своих классических поэтов, свою великую музыку. Если теперь они преклоняются, перед кем-нибудь, то только перед бесноватым насильником. Его измышления они принимают за откровение истины, по крайней мере они прикидываются, что верят им. Каковы бы ни были наши чувства — таков этот народ: он не получил надлежащего воспитания, он не научился пользоваться своей свободой, своим разумом, не научился уважать самого себя. Таким он и останется, пока его собственная история будет показываться ему в кривом зеркале, пока история наиболее достойных изумления наций будет преподноситься ему в омерзительно искаженном виде.

На примере немецкого народа мы видим последствия недостаточного воспитания. Как случилось, что немцы-нацисты (к сожалению, и другие немцы) стали считать себя «расой господ», а все другие народы «расой рабов»? Помимо внушения, должны существовать другие причины. Доказательства следовало бы взять из немецкой истории, но она не оправдывает никаких притязаний на мировое господство. В ней содержатся вполне определенные