Слушай, Германия! Радиообращения, 1940–1945 гг. - Томас Манн

на выходе этой войны, уже понятно. Это начало объединения мира, создания нового баланса свободы и равенства, сохранения индивидуальных ценностей в рамках требований коллективной жизни, демонтаж суверенитета национальных государств и построение сообщества свободных, но ответственных перед другими народов, обладающих равными правами и равными обязанностями. Народы созрели для такого нового мирового порядка. И если двадцать два года назад это было еще не так, то опыт последних десятилетий добавил им зрелости. Но сегодня они, вероятно, более готовы к этому, чем это будет после всех потрясений, когда многолетняя война приведет к опустошительным губительным последствиям. Нужно закончить сегодня эту войну и взяться за общее дело — нет таких народов, чьи перспективы на будущее не улучшатся, коль скоро они сами постараются ради него.

Немецкий народ должен занять свое «место под солнцем» в том мире, который грядет. Но если он продолжит следовать своим совратителям, страдая и все же продолжая действовать в том же духе, то он узнает слишком поздно, что народ не может занять место под солнцем, коль скоро он погрузил мир в ужас и тьму. Долой губителей! Долой национал-социалистических осквернителей Европы и живодеров! Я знаю, что выражаю лишь глубочайшее желание самого немецкого народа, когда говорю ему: мир! Мир и свобода!

Декабрь 1940

Немецкие слушатели!

Скоро снова придет Рождество, любимый праздник, праздник любви, так любимый вами — праздник, наполненный светом, и запахом, и мечтами детства. Его можно назвать самым немецким из всех праздников, и, пожалуй, ни один народ не отмечает его с таким душевным теплом, как вы. Почему? Может быть, потому что в его космической и религиозной значимости заключен символ вашего становления нацией и духовного взросления. В языческо-германской древности это был праздник зимнего солнцестояния, возрождения света из зимней тьмы, рассветом нового мирового дня. Но затем новорожденный свет стал младенцем в колыбели, рождественским вертепом — праздником дня рождения Сына человеческого и Спасителя, чье большое и доброе сердце приносит в мир новое чувство человечности, новую нравственность, — Сына, который назвал своего Отца на небесах отцом всех людей и чья весть возвысила Бога еврейской расы, связанного лишь с одной нацией, до иномирно-духовного и любящего всех и вся Бога Вселенной.

История этого праздника — ваша история. Немцы не были немцами, покуда и к вам не пришел свет с Востока, покуда исконное германо-язычество не пропиталось христианской человечностью и ваше мирочувствование, духовное и религиозное ощущение не связало вас с западно-христианской цивилизацией. Вы часть этой общины, вы празднуете свою принадлежность к ней, когда под украшенным огнями деревцем ставите колыбель солнечного дитяти и фигурки поклоняющихся ему пастухов и королей. Заодно вы чествуете и тот прекрасный вклад, который немецкий дух внес в западно-христианскую культуру — внес благодаря ей: творения Дюрера и Баха, гимны свободе, написанные вашим Шиллером, «Ифигению» Гёте, «Фиделио», Девятую симфонию.

Сейчас вы снова собираетесь отметить этот христианский, немецкий праздник — второй раз за время войны, на которую вас и мир обрекли ваши нынешние вожди; многие из вас — в трауре по сыновьям и отцам, павшим при нападении на соседний народ, и все вы наверняка с тяжким сердцем при мыслях о том, как долго все это еще продлится и куда все это может завести. Вы выкладываете на стол подарки; заказать их было непросто, потому что хорошие вещи теперь не найти, хотя ваша армия и разграбила от вашего имени несчастный континент. Но рождественские свечи горят. И я хочу спросить вас, какими в их свете предстают деяния, к которым ваш вождь сподвиг в прошедшем году ваш народ, деяния безумно преступные и разрушительные, в которых он намеренно сделал вас сообщниками, — все те мерзости, что он натворил от вашего имени, беспредельные беды и человеческие страдания, которые посеяла вокруг себя национал-социалистическая Германия, то есть такая Германия, которая не вправе более зваться ни немецкой, ни христианской. Расскажите мне, как рядом с такими деяниями звучат красивые старинные песни, которые вы теперь снова поете вместе со своими детьми, сами проникаясь чувствами детства. Или вы уж их больше не поете? Не иначе, вам приказали вместо «Ночь тиха, ночь свята» распевать кровавые партийные гимны, эту помесь шансона с передовицей из районной газетенки, превозносящую какое-нибудь мрачное ничтожество как сказочного героя? Я не сомневаюсь, что вы послушаетесь, потому что ваше послушание безгранично и, признаться, ото дня ко дню все непростительней.

Безгранична и непростительна ваша вера, вернее, ваше легковерие. Вы верите жалкому историческому проходимцу, якобы побеждающему всегда и всюду, будто благодаря ему и благодаря вам возникнет такой мир, в котором будут опрокинуты все ценности, делающие не просто христианина христианином, но и человека человеком — ценности истины, свободы и права. Вы верите ему, считая, что он из тех, что рождаются раз в тысячелетие, пришедший вместо Христа заменить спасительное учение о братстве всех людей в Боге учением об уничтожающем тело и душу насилии. Вы верите ему, что вы народ господ, призванный создать так называемый новый порядок, при котором все прочие народы будут гнуть на вас спину, как рабы. И как рабы своего жалкого фанатизма вы продолжаете, словно берсерки, сражаться за жуткий «новый порядок», за такой мир, в котором отмечать рождественский праздник, праздник мира и любви — будет еще большей ложью и кощунством, чем это есть сегодня.

Но вот во что вы верите в первую очередь, это, что немецкому народу придет конец, что с ним будет покончено навсегда, если только он не «победит» в этой войне, то есть если он не будет через огонь и воду следовать за гнусным бесноватым до конца — конца, который окажется ничуть не похож на победу. Он внушает вам это, чтобы вы считали свою судьбу неразрывно связанной с его собственной, которая, во всяком случае, предрешена, если провалятся, что можно с уверенностью предсказать, его великие планы. Забвение — самое приятное из того, что будет уготовано ему в этом более чем вероятном случае. Но вы? Неужели вашим концом, концом немецкого мира будет, если победу одержит не он, а человеческая порядочность? Нет же, это будет новым началом Германии, ее зимним солнцеворотом, новой надеждой, новым счастьем и новой жизнью! При международном порядке, за который сражается социально омолодившаяся Англия и вместе с нею целый мир со своими богатейшими возможностями — порядке справедливости, общего благосостояния и ответственной свободы для всех, — вам будет отведено то место, которое вам полагается. И при этом новом мировом порядке вам будут предложены совсем иные возможности самораскрытия и удовлетворения ваших