Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Они сражались за Родину» - Альманах Российский колокол

class="v">«О Боже! Боже, не надо войны!»

Рожденные в двадцатые

Все ушли, их почти не осталось,

Кто родился в двадцатые годы.

Кто рождался, а храмы ломали.

Войной покарали их Боги.

Им Господь дал почетную кару

За грехи всех горячих голов:

«Чтобы Родину вы отстояли.

Что кресты сбивать с куполов?»

И они на фронтах доказали,

Что война та страшнее ада.

«Все грехи отпусти, – приказали. –

И кары нам большей не надо».

Кто родился в двадцатые годы,

Их просеяло адской войной.

Я тому, кто прошел тот ужас,

Спасибо скажу, что живой!

Патрон

Перестрелка шла, бой в обороне.

Случайно выпал патрон из обоймы.

Необычного ничего не случилось,

Патрон просто так упал, закатился.

Из обоймы его друзья ушли в цели,

А он в окопе, на скатке шинели.

Время шло, лежал ненужный

И подумал: «А может, так нужно?

Ведь не зря, заряжать продолжая,

Уронили меня, врага отражая.

И не сам я с обоймы вышел,

Не моей это волею вышло.

Отработаны гильзы – все в кучах.

Ну а я? Я один. Что, всех лучше?

Я к братьям, к друзьям, к их пулям,

Что врага вместе в землю пригнули.

Мне б еще постоять в обороне,

Врага бить и убрать препоны,

Не затем, чтоб грозить невеждам,

Чтобы дать на мир всем надежду.

Об ином ни к чему разговоры,

И сухим я храню свой порох.

Я еще подарю девять граммов,

Кто пришел к нам опять с мечами.

Боец выбыл из взвода под громы.

Он в санбате, где кровь, где стоны.

Как же так? Все – вперед, я остался».

Время шло, он лежал, волновался.

Срок пришел, и приказ к атаке.

Солдат поднял патрон, взял скатку.

Вбил в обойму его. Финал близок.

«Я еще послужу! Я не гильза!»

Дом у обелиска

Обелиск со звездой, в мае с венками

Строки на лентах про вечную память,

Золотом список, кто лёг здесь. А в соснах

Дом из дуба, а в нём ставни на окнах.

В год начала беды дом кто поставил,

Ушёл воевать, лишь надежду оставил.

С верой жил дом, что вернётся хозяин,

В двери он войдет, откроет сам ставни.

За годы, что ждал, и краски поблёкли.

Нет слёз в его окнах, выцвели стёкла.

Наличник резной посерел, что седины.

Трещины в стенах ползут, как морщины.

С тех самых времён, беду созерцая,

Надежда на встречу тихо в нём тает.

И дом с обелиском, молча печалясь,

На посту часовым, кто полёг, охраняет.

Русский путь

Особая в России, своя стезя.

Где начало её, мы все знаем.

Куда нынче ведут нас, друзья,

Все ошибки веков повторяя?

Представляется мне, этот путь

Устлан весь человеческим горем,

Не случившись, надежды, мечты

Куполами над ним, как морем.

На крутых виражах пути

Крови, пота да слёз озера.

Бог услышит, поймёт, простит

Палачей и их жертв укоры.

Вдоль пути – вековые столбы.

Украшают их доблесть и слава,

Память общая о тех, кто погиб,

Чувство веры, что мы – держава.

Развелось патриотов что зря.

Чад своих – за моря и правят

К ним мошну. А затем втихаря

Путь Руси под себя исправят.

Подправляют за счёт людей.

Изменяют, как им всё удобно.

Наш хлеб-соль, доброту, идеи

Щедро носят из общего дома.

Много кто вдоль пути живет,

Не печалясь и не страдая.

В Калифорнии такой патриот

С болью в сердце всё принимает.

Не мешают таким враги.

Их беда никогда не коснется.

Им народ не подаст руки.

Без народа у них обойдется.

Как чертей, так повелось у нас,

Развелось болтунов да прений.

Демократия, куда мы, рассказ

Недовольных бездарей мнений.

Кому и что доказать хотим?

Нужен стране, в ее коридорах,

В рваных ранах, этот кильдым,

Невиновных с виновными споры.

И все за Россию, и все за народ.

А кто за людей? Их не видно.

Незаметно. Но раздел грядёт

На элиту, холопов да быдло.

Трудным был. Тяжким будет путь.

Всё равно горжусь, я с мечтою.

Дома я. Мне с пути не свернуть,

И врагу подтолкнуть не стоит.

Я с Отчизной. Я вперед по пути и

Креплюсь, надежду веков не теряя.

Внук дедов, сын земли, мне идти.

Пусть сияет там. Или пусть не сияет.

Крещение

Крестили всегда в те дни и года,

Крестили в бою – не иконой.

Да и купель была тоже всегда,

А в купели той воины тонут.

Кричал солдат: «Вперед! Ура!».

Кричал, будто он оглашенный.

В тот миг поверил в Бога и тот,

От церкви кто был отлученный.

На пепелище порой коммунист,

Забыв, что ему так негоже,

Забыв и про то, что он атеист,

Спросит: «А ты видел, Боже?»

А если ты видел, как допустил?

В аду так не мучают души!

Когда за секунды и сединой

Голова покрывалась у юноши.

В