За рулем: Его восхитительная история - Джим Кларк

госпитале после этой аварии. Вы можете представить, как я чувствовал себя в этот момент. Две проблемы на Lotus заставили меня задуматься. Конечно, больше всего гонщик боится механической поломки своей машины, поскольку это та вещь, которая от него не зависит. Ты никогда не сомневаешься в своих способностях, но когда у тебя есть хоть малейшие сомнения в машине, то это может заставить тебя нервничать.

Однако, если свободные заезды были омрачены этими инцидентами, то в гонке произошло ещё более худшее. Спа — быстрая трасса, средняя скорость на котором составляет примерно 130 миль в час [209 км/ч]. Ты не можешь позволить себе ошибки, а если всё-таки допускаешь её, то должен быть очень везучим человеком, чтобы избежать последствий. Я не мог добиться баланса от машины, и стоял на четвёртом ряду стартовой решётки, когда стартёр внезапно дал отмашку. Механики всё ещё копошились вокруг моей машины и Люсьена Бьянки, выступающего на Cooper, у которого чинили мотор, стараясь не помешать моим механикам.

Иннес хорошо стартовал и оказался сразу за Джеком Брэбхемом на Cooper. Я шёл вторым с конца, опережая только Чака Дэйга из команды Ланса Ревентлоу Scarab, а впереди меня шёл Алан Стейси. Фил Хилл на Ferrari обогнал Иннеса, после чего Айленд заехал в боксы со сломавшимся сцеплением. За это время он откатился в конец пелотона, который промчался мимо него.

Я решил отыгрывать понемногу, но после пит-стопа Иннес оказался позади меня и пулей пролетел мимо. Я решил, что ничего не потеряю, если «побуду» у него в воздушном мешке, и таким образом мы оба прошли Алана. Затем Иннес вновь заехал в боксы, а меня зазвали на прочистку карбюраторов. Когда Иннес вернулся на трассу, почти сразу он пережил невероятный разворот на вершине холма в одном из самых быстрых поворотов трассы, где ты буквально отрываешься от трассы и приземляешься на верхушки деревьев.

Он продемонстрировал, что пытается контролировать машину, удержав её на асфальте, но в итоге его развернуло пять раз. Он был столь зол на себя, что включил первую передачу и выжал сцепление. Колёса вертелись, как сумасшедшие, но он очень быстро выжимал сцепление и думал, что просто не может поймать момент подхвата. Он начал крутиться от злости в кокпите. Вдруг колёса поймали сцепление с асфальтом, автомобиль резко повело вправо, и он выехал с трассы и улетел в кювет.

Самое забавное, что это приключение можно было наблюдать по следам на асфальте, оставшимся на полотне трассы. Подлетая к повороту, ты видел эти чёрные следы от шин в виде «восьмёрок» по всей ширине трассы, где разворачивало болид, затем две чёрные отметины на 20 метров дальше, и резкий зигзаг, ведущий в никуда. На следующем круге разгневанный и потный Иннес появился рядом с трассой, стоя у обочины и жалуясь на судьбу.

Но если тогда я смеялся над положением бедного Иннеса, то через несколько кругов я едва не принял решение об уходе из гонок, так как я первым подъехал к повороту «Брюнвилль», в котором в смертельную аварию попал Крис Бристоу на Cooper. Крис был очень сконцентрированным на гонках молодым пилотом, который в каждом заезде пытался добиться максимума и одним из протеже Стирлинга Мосса. В той гонке он пилотировал один из Cooper-Climax команды Yeoman Credit и был участником великолепной дуэли с Вилли Майрессом, который проводил свою первую гонку за Ferrari. У Майресса был такой же характер, как и у Криса, и он очень много работал, чтобы добиться успеха в гонках. Я слышал, что Крис оказался на внешней и неправильной траектории поворота на спуске с холма. Он попытался вернуться на внутреннюю траекторию, но тут же потерял контроль над машиной. Автомобиль перевернулся несколько раз, и бедный Крис мгновенно погиб, а потом его тело выбросило на трассу. Майресс чудом избежал этой ужасной аварии.

Я ехал позади них, и никто даже не размахивал флагами, чтобы подготовить к тому, что случилось за поворотом. Я увидел маршала, внезапно выскочившего на трассу, размахивающего руками и пытавшегося остановить меня, а потом я увидел, как ещё один маршал бежит с дальней стороны трассы. Помню, как я подумал: «Куда он бежит?», и тут он нагнулся и схватил какую-то вещь, лежащую у дороги. Она выглядела, как тряпичная кукла. Это было ужасно, и я никогда не забуду его искалеченного тела, лежащего у дороги. Меня чуть не вытошнило. Я помню, что в конце гонки увидел, что мой автомобиль запачкан кровью, и это полностью вывело меня из себя.

Когда случаются такие вещи, ты клянешься, что больше никогда не будешь участвовать в автогонках. Ты теряешь интерес к гонкам и просто хочешь оказаться как можно дальше от машины. Затем твой мозг постепенно начинает функционировать в нормальном режиме, и вещи потихоньку начинают складываться в голове в цельную картину. Я не думаю, что я чёрствый человек, но во мне есть что — то, что позволяет быстро забывать такие несчастья. На следующий день после трагедии ты чувствуешь себя чуточку лучше, а через три дня начинаешь собирать сумки, чтобы отправиться на следующую гонку. Ты говоришь себе, что должен подавлять эмоции, но эмоции могут очень сильно влиять как на твой мозг, так и на твоё тело. Ты можешь принять поспешные решения, и тебе приходится жить с ними, пока ты не восстановишь самоконтроль. Это сидит у тебя в мозгу, несмотря на то, что ты не совершал никаких ошибок. Это вид вины по соучастии, и вам сложно понять, что в таком положении должен осознать каждый, неважно, как ты себя чувствуешь, тебе надо возвращаться к нормальной жизни и окружающему миру.

В конце той трагической гонки погиб мой товарищ по команде Алан Стейси в глупой аварии. Ему в лицо врезалась птица, когда он ехал на высокой скорости, и его автомобиль вылетел с трассы. Алан погиб мгновенно, а болид оказался за пределами трассы, загорелся и полностью выгорел. К счастью, я не видел аварию или останки машины, мне только рассказали об этом после окончания гонки. Если бы я увидел эту аварию после трагедии с Бристоу, то уверен, что в тот же день я бросил бы автогонки и навсегда ушёл из спорта.

Я знал Алана всего год, я познакомился с ним в ЛеМане в 1959 году. Он был отличным человеком и очень хорошим партнёром по команде. Он много думал о технике пилотажа и мог объяснить различные технические аспекты. Он был очень мужественным человеком, и только немногие знали, что