«DIXI ET ANIMAM LEVAVI». В. А. Игнатьев и его воспоминания. Часть IX. Очерки по истории Зауралья - Василий Алексеевич Игнатьев

Из Сугояка в Течу мы ехали по старой Баклановской дороге. Я посетил в этот раз кладбище – новое, расположенное вблизи старого. Около него расположены были мастерские МТС. Кругом разбросаны были отдельные части машин. Новое кладбище находится в молодом березняке. Оно не благоустроено. Обидно видеть могилы в таком виде.

Обратно мы ехали на Каменск-Уральский по той дороге, по которой когда-то возил нас Терентий Яковлевич.

В Нижней знаменитый раньше мост через Течу как был разрушен, так и остался в таком виде. Деревни – Аширова, Байбускарова и Иксанова – имели запущенный вид. В Акуловой мы повернули на Зырянку. Я издали видел дом Григория, к которому мы обычно заезжали пить чай. Вспоминал горку, на которую мы поднимались с мостика через Синару. Ночевали в Борисовой около Зырянки. Я видел то место реки Синары, где мы переезжали через реку в 1898 г. и горку, по которой мы поднимались при въезде в Зырянку.

На другой день мы выехали по направлению к Каменску-Уральскому. За 15 вёрст до УАЗа весь воздух был пропитан каким-то отвратительным запахом от дыма, который выбрасывали заводские трубы. Вся зелень была поблекшей, и весь ландшафт был неприятным. Мы проехали по тому месту, где была раньше деревня Байнова. Теперь здесь было всё застроено, так что от прежнего ничего не осталось. Самый Каменск-Уральский, прежняя Каменка, изменился до неузнаваемости. С трудом можно было что-нибудь найти из прошлого.

* * *

1960 г.

Это была моя третья поездка в Течу по тому-же маршруту: Сысерть – Кунашак – Сугояк – Теча. На этот раз мы подъехали к Тече из Сугояка по старой дороге – мимо болота Половинного. Сколько раз мы проезжали раньше мимо этого болотца, которое было на половине между Сугояком и Течей, почему его и называли Половинное. Около него всегда росли ярко красные цветы, которые у нас назывались «татарское мыло».

В Тече я пробыл два дня. Я повидался со своими знакомыми – старыми друзьями: Татьяной Павловной, Марией Николаевной, Матрёной Сергеевной и Константином Пименовичем. Побывали мы опять на месте, где была Еремеевская мельница, на Поганом, на Красной горке. На этот раз удалось повидаться с Михаилом Аркадиевичем Рычковым через 58 лет. На этот раз Теченскую церковь уже доламывали, река была отгорожена колючей проволокой.

Обратно мы ехали через Сугояк – Кунашак – Сысерть.

Общее впечатление от всех трёх поездок было такое:

1. Весь путь в Течу походил на кладбище церквей. Везде они стояли, как немые свидетели прошлого.

2. По дороге было большое автомобильное движение. Лошадей редко, редко мы встречали.

3. В полях было пусто: всё свидетельствовало о том, что машина заменила труд человека и сделала ненужным его постоянное пребывание в поле.

4. Было много ещё земли целинной, не использованной.

5. Старое умирало, и повсюду были видны побеги нового.

ГАПК. Ф. р-973. Оп. 1. Д. 711. Л. 392–401.

Находится только в «пермской коллекции» воспоминаний автора. В «свердловской коллекции» отсутствует.

Михаил Аркадиевич Рычков

[1961 г. ]

«На реках Вавилонских…

Тамо седохом и …»

В своём последнем письме он сообщил мне, что только что в марте т[екущего] г[ода] переехал из Сугояка в посёлок Усольцево в 20 километрах от Сугояка, в 5-ти километрах от Осолодки и в 6-ти километрах от Бродокалмака. Сообщил он также о том, что Сугояк застраивается новыми домами, что дом свой в Тече он продал и что из Течи некоторые люди разъезжаются в разные стороны. Посёлок Усольцево, пишет он, «расположен среди лесов большой площадки. Воду берём из колодца, расположенного у самых наших ворот. Вода хорошая … Переселено в посёлок Усольцево два посёлка: Панова – в начале июня 1960 г. и Осолодка с 15-го марта и до сих пор переезжают».

… Мы встретились с Михаилом Аркадиевичем через 58 лет на том месте, где были раньше деревня Черепанова, через которую мы раньше ездили в поле. Деревня эта была не большая, но довольно зажиточная, с огородами по берегу реки Течи. По существу эта деревня была заречной улицей Течи. Теперь из деревни переселялись последние жители, среди которых оказался и Михаил Аркадиевич. Мне с трудом удалось повидаться с ним во время посещения Течи в 1960 г.

Теча оказалась отрезана от Черепановой колючей проволокой вышиной в 2 ½ метра, укреплённой на цементных столбах. Эта изгородь с густо расположенной на ней колючей проволокой проходит вдоль всего села по самому краю горы и везде вывешены дощечки с предупреждением, что подходить к реке строго запрещается. Таким образом, наша любимая речка Теча, воду которой мы называли «священными водами» оказалась за колючей проволокой и всё пространство, где раньше были прекрасные огороды, теперь оказалось вымороченным, хотя было много зелени, и по-прежнему текла вода. Всё мертво там, где летом жизнь кипела…. Мертво, как на кладбище.

Подъезжать к Черепановой пришлось от Баклановского бора, где расположен жалкий мостик через реку. Я встретил Михаила Аркадиевича в доме, который был на половину уже разобран и был, очевидно, последним, предназначенным к сносу. Передо мной стоял мужичок с густой бородой в шапке-ушанке, хотя было лето, невысокий, в пиджаке и брюках, сильно поношенных и обшарпанных, в сапогах. Встреча была неожиданной. Что сказать по поводу встречи? Нужно иметь пылкую фантазию и хорошую зрительную память, чтобы через 58 лет и в такой изменившейся обстановке найти в лице то, что мы видели друг у друга тогда, когда мы были пятнадцатилетними. Стояли мы друг против друга, смотрели друг на друга и искали прошлые черты, а находили только слабые намёки на наши «пятнадцать».

У Михаила Аркадиевича был в Тече дом, где тогда жила его жена, а он жил у дочери из-за пчёл, а дочь переезжала в Сугояк. Встреча была мимолётной, потому что меня ждала машина. Успели сняться на фото. Опять встаёт тот же вопрос: Что сказать по поводу встречи? Грусть, одна грусть! И эта несчастная река Теча, вода которой отравлена радиоотходами, и эта несчастная Черепанова, разрушенная «до основания», и мы – два старых пня – всё, всё одна грусть! Разрушенные детские воспоминания.

Михаил Аркадиевич был сыном сельского учителя Аркадия Захаровича. Отец его учительствовал в селе Нижне-Перопавловском, в шести верстах от Течи. Мы учились вместе в Камышловском духовном училище в течение четырёх лет. Камышловское духовное училище, как видно, было на славе, если даже сельский учитель за 150 вёрст отдавал в него своего сына на учение. Для проезда в Камышлов Мише Рычкову нужно было тоже держать