Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

сохранение зависело бы от исключительно благоприятных обстоятельств. Они бы также скрещивались в первом и последующих поколениях с обыкновенной формой, и таким образом их ненормальный характер почти неизбежно утрачивался бы. Но в одной из последующих глав я вернусь к рассмотрению случаев сохранения и упрочения единичного или случайного изменения.

Индивидуальные различия

Многочисленные незначительные различия, появляющиеся в потомстве, несомненно или предположительно происходящем от общих родителей, и наблюдаемые у особей того же вида, обитающих в той же ограниченной местности, могут быть названы индивидуальными. Никто не считает, что все особи одного вида отлиты как бы в одну форму. Эти индивидуальные отличия крайне для нас важны, так как они часто наследуются, что известно каждому; они доставляют естественному отбору материал для воздействия и накопления, подобно тому как человек накопляет в своих домашних произведениях индивидуальные отличия в любом направлении. Эти индивидуальные отличия обыкновенно касаются частей, которые натуралистами признаются несущественными; но я мог бы привести длинный список фактов в доказательство тому, что и части, которые до́лжно признать существенными, все равно – с физиологической или с систематической точки зрения, также иногда изменяются у особей того же вида. Я убежден в том, что самый опытный натуралист изумился бы многочисленности случаев изменчивости даже самых существенных частей строения, – случаев, засвидетельствованных хорошими авторитетами и которые я собирал в течение длинного ряда лет. Не следует забывать, что систематики с не особенным удовольствием встречают примеры изменчивости в существенных признаках и что найдется не много людей, которые стали бы тщательно изучать и сравнивать внутренние и существенные органы на многочисленных экземплярах того же вида. Никогда нельзя было ожидать, чтобы разветвление главных нервов, при самом отхождении их от большого центрального узла у насекомого, могло бы давать изменения у представителей того же вида; можно было бы предположить, что различия такого порядка осуществляются только медленно и постепенно; и тем не менее сэр Д. Леббок показал такую степень изменчивости этих главных нервов у Coccus, напоминающих неправильное ветвление дерева. Можно еще прибавить, что этот натуралист-мыслитель показал, что и мускулы у личинок некоторых насекомых далеко не отличаются однообразием. Авторы иногда вертятся в ложном круге, утверждая, что существенные органы никогда не изменяются, так как сами они считают существенными (в чем некоторые натуралисты честно признаются) те органы, которые не изменяются; становясь на подобную точку зрения, конечно, невозможно найти ни одного случая изменения существенной части, но со всякой другой точки зрения найдется много тому примеров.

Существует одно обстоятельство, находящееся в связи с индивидуальными различиями и крайне загадочное: я разумею существование так называемых «полиморфных» родов или родов-«протеев», в которых виды представляются изменчивыми в неограниченных размерах. Относительно многих из этих форм вряд ли даже два натуралиста договорятся между собой о том, посчитать ли их за виды или за разновидности. К их числу можно отнести Rubus, Rosa и Hieracium между растениями и некоторые роды насекомых и руконогих (Brachiopoda). В большинстве полиморфных родов некоторые виды имеют постоянные и определенные признаки. Роды полиморфные в одной стране, за малыми исключениями, полиморфны и в других странах; то же применимо, судя по раковинам Brachiopoda, и к населению предшествовавших эпох. Эти факты крайне загадочны, так как, по-видимому, говорят о том, что этот род изменчивости не зависит от условий существования. Я склоняюсь к предположению, что по крайней мере в некоторых из этих полиморфных родов мы имеем примеры изменчивости не полезной и не вредной для вида и потому не подхваченной и не закрепленной естественным отбором, как это выяснится из дальнейшего изложения.

Особи, принадлежащие к одному виду, нередко, как всякому известно, представляют бо́льшие различия в строении, независимо от изменчивости, как, например, у двух полов различных животных, у двух или трех каст бесплодных самок и рабочих насекомых и в неразвитом или личиночном состоянии многих низших животных. Также известны случаи диморфизма и триморфизма у животных и растений. Так, например, м-р Уоллес в последнее время обратил внимание на это явление и показал, что женские особи определенных видов бабочек с Малайского архипелага появляются с постоянной правильностью в виде двух или трех резко различающихся форм, не связанных между собой промежуточными разновидностями. Фриц Мюллер описал совершенно сходные, но еще более удивительные случаи по отношению к самцам некоторых бразильских ракообразных; так, например, самцы танаиса постоянно встречаются в двух резко различающихся между собой формах: у одной – сильные и различной формы клешни, у другой – щупальцы обильнее усажены обонятельными волосками. Хотя в большинстве этих случаев данные две или три формы растений или животных теперь не связаны между собой промежуточными ступенями, но представляется вероятным, что когда-нибудь они были ими связаны. Так, например, м-р Уоллес описывает известный вид бабочки, который представляет на одном острове целый ряд разновидностей, связанных промежуточными звеньями, а крайние члены этого ряда чрезвычайно похожи на две формы близкого диморфного вида, обитающего в другой части Малайского архипелага. Точно так и у муравьев несколько каст рабочих обычно совершенно различны между собой; но в некоторых случаях, как мы увидим дальше, касты связаны между собой разновидностями с очень постепенными переходами. То же наблюдал и я у некоторых диморфных растений. Конечно, с первого взгляда нельзя не изумляться факту, что та же самка-бабочка производит три различные женские и одну мужскую форму или что одно гермафродитное растение, в той же коробочке, приносит семена трех различных женских и трех или даже шести различных мужских форм. Тем не менее это только более резкие случаи самого обыкновенного явления, т. е. рождение самкой особей двух полов, иногда различающихся между собой самым удивительным образом.

Полиморфные женские особи бабочки-парусника (Papilio memnon). Иллюстрация из книги А. Р. Уоллеса «Малайский архипелаг: страна орангутанов и райских птиц»

Сомнительные виды

Формы, обладающие в значительной мере свойствами видов, но настолько сходные с другими формами или так тесно связанные с ними промежуточными звеньями, что натуралисты не любят признавать их за самостоятельные виды, особенно для нас важны с разных точек зрения. Мы имеем все основания думать, что многие из этих сомнительных и тесно между собой связанных форм давно уже с постоянством сохраняют свои признаки; так же давно, насколько мы можем судить, как это имеет место у хороших истинных видов. На практике каждый раз, когда натуралист в состоянии связать какие-нибудь две формы промежуточными звеньями, он признает одну из них за разновидность другой, считая наиболее обыкновенную, а порой и только ранее описанную за вид, а другую – за разновидность. Но есть случаи, которых я здесь