Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

различных физических условий, которым он долго подвергался, но по отношению к наиболее существенным признакам, носящим характер приспособлений, переход с одной степени на другую можно с уверенностью приписать накопляющему действию естественного отбора, как будет разъяснено при дальнейшем изложении, а равно и упражнению или неупражнению органов. Ясно выраженная разновидность может быть поэтому названа зачаточным видом; насколько оправдывается это заключение, можно будет судить только на основании фактов и соображений, изложенных во всем этом труде.

Нет необходимости предполагать, что все разновидности или зачаточные виды достигают степени видов. Они могут вымирать или могут сохраняться на степени разновидности в течение весьма долгих периодов, как это было показано Уолластоном по отношению к разновидностям некоторых ископаемых пресноводных раковин на Мадере и по отношению к растениям Гастоном де Сапорта. Если бы разновидность достигла такой степени процветания, что превысила бы численность родоначальной формы, то она сделалась бы видом, а вид превратился бы в разновидность, или она могла бы вытеснить и совершенно заменить родительскую видовую форму, или, наконец, обе могли бы существовать одновременно и считаться за самостоятельные виды. Но мы вернемся к этому вопросу при дальнейшем изложении.

Из всего сказанного ясно, что термин «вид» я считаю совершенно произвольным, придуманным ради удобства, для обозначения группы особей, близко между собой схожих, и существенно не отличающимся от термина «разновидность», обозначающего формы, менее резко различающиеся и колеблющиеся в своих признаках. Равно и термин «разновидность» в сравнении с чисто индивидуальными различиями применяется произвольно и только ради удобства.

Широко расселенные, распространенные и обыкновенные виды наиболее изменчивы

Руководствуясь теоретическими соображениями, я полагал, что можно было бы получить интересные данные касательно природы и взаимных отношений видов, наиболее изменчивых, путем составления списков всех разновидностей нескольких обработанных флор. С первого взгляда задача казалась очень простой; но X. Уотсон, которому я много обязан за его ценные указания и помощь в этом деле, вскоре убедил меня, что она сопряжена со значительными трудностями; в том же смысле и еще решительнее высказался потом и д-р Гукер. Откладываю до позднейшего труда обсуждение этих затруднений и списки, выражающие относительную численность изменчивых видов. Д-р Гукер разрешает мне добавить, что, тщательно прочитав мою рукопись и просмотрев таблицы, он считает последующие выводы вполне хорошо обоснованными. Но весь этот вопрос, изложенный здесь с неизбежной краткостью, представляется довольно запутанным; к тому же невозможно было обойтись без ссылок на «борьбу за существование», «расхождение признаков» и другие понятия, разъяснение которых еще предстоит впереди.

Альфонс де Кандоль и другие показали, что растения, широко расселенные, обыкновенно представляют разновидности; этого можно было ожидать, так как они подвергаются действию разнообразных физических условий и вступают в соревнование с различными органическими населениями (а это обстоятельство, как увидим далее, не менее, если не еще более важно). Но мои таблицы показывают более того: они показывают, что в любой ограниченной области виды наиболее обыкновенные, т.е. представленные наибольшим числом особей, и виды, наиболее широко распространенные в пределах своей области (это условие совершенно отлично от широкого расселения, а в известном смысле и от обыкновенности вида), – что эти виды чаще производят разновидности достаточно резкие, чтобы их заносили в ботанические сочинения. Значит, именно виды, наиболее процветающие, или, как их можно назвать, господствующие, – те, которые широко расселены, наиболее широко распространены в своей области и наиболее богаты особями, – чаще всего дают начало ясно выраженным разновидностям или, с моей точки зрения, зачаточным видам. И это, пожалуй, можно было предвидеть: так как разновидности, для того чтобы упрочиться, по необходимости должны выдерживать борьбу с другими обитателями страны, то виды, уже господствующие, всего вероятнее, произведут потомство, хотя и слегка отличное, но все же унаследовавшее от своих предков те преимущества, которые обеспечили за ними господство над их соотечественниками. Говоря о господствующих формах, я разумею только формы, приходящие во взаимное состязание, и в особенности представителей того же рода или класса, ведущих сходный образ жизни. По отношению к численности особей или того, что я называю обыкновенностью вида, сравнение касается только членов той же группы. Какое-нибудь высшее растение может быть признано господствующим, если особи его более многочисленны и более широко распространены в стране сравнительно с другими растениями той же страны, живущими в тех же почти условиях. Такое растение не будет менее господствующим, если рядом с ним какая-нибудь нитчатка, обитающая в воде, или какой-нибудь паразитный грибок являются в несметно большем числе особей и еще шире распространенными. Но если нитчатка или паразитный грибок превосходят в указанном смысле ближайшие к ним формы, то они будут господствовать в пределах своего класса.

Виды больших родов в каждой стране изменяются чаще, чем виды родов малых

Если растения какой-нибудь страны, описанные в какой-нибудь флоре, распределить в две равные группы, так, чтобы в одну из них вошли представители больших родов (т. е. родов, заключающих много видов), а в другую – представители родов малых, то в первой окажется большее число обыкновенных и широко распространенных или господствующих видов. Это можно было предвидеть; самый факт, что многочисленные виды одного рода обитают в известной стране, уже указывает на то, что в неорганических или органических условиях этой страны существует что-то благоприятное для рода, а отсюда мы вправе ожидать, что встретим между видами больших родов относительно большее число видов господствующих. Но так много есть причин, которые могут затемнить этот результат, и меня удивляет, что в моих таблицах обнаружилось, хотя и незначительное, большинство на стороне больших родов. Остановлюсь только на двух причинах, могущих затемнить эти результаты. Пресноводные и солончаковые растения обыкновенно широко расселены и отличаются широким распространением в пределах своей области, но это, по-видимому, находится в связи с их местообитанием и имеет мало или никакой тесной связи с величиной рода, к которому они относятся. Также растения, низко организованные, обыкновенно гораздо шире распространены, чем растения высшей организации, и здесь, конечно, не существует тесной связи с размерами рода. Причина широкого расселения низших растений будет нами рассмотрена в главе о географическом распределении.

Рассматривая виды как лишь только более резко обозначившиеся и определившиеся разновидности, я пришел к предположению, что в каждой стране виды больших родов должны чаще представлять разновидности, чем виды малых родов, так как везде, где уже образовалось много близких видов (т. е. видов одного рода), должно, как общее правило, еще продолжаться образование новых разновидностей или зачаточных видов. Где растет много взрослых деревьев, мы ожидаем найти и много подрастающих деревцов. Где образовалось много видов того же рода путем изменчивости, там обстоятельства благоприятствовали и, можно ожидать, продолжают благоприятствовать этой изменчивости. С