Происхождение видов путем естественного отбора - Чарльз Роберт Дарвин

другой стороны, если смотреть на виды как на отдельные творческие акты, то нет никакого основания ожидать, чтобы разновидности были более многочисленны в группе, богатой видами, чем в группе, бедной ими.

Для проверки этого предположения я расположил растения двенадцати стран и жесткокрылых насекомых двух областей в две почти равные группы: виды больших родов – с одной стороны, виды малых родов – с другой, – и оказалось неизменным правило, что большее относительное число видов, заключавших разновидности, было на стороне больших родов, а не на стороне малых. Сверх того, виды больших родов, если только они представляют разновидности, неизменно представляют их в большем числе, чем виды родов малых. Оба эти результата получаются и при несколько иной группировке, когда самые малые роды, заключающие от одного до четырех видов, не нацело включаются в таблицы. Смысл этих фактов очень прост, если признать, что виды – только резко выраженные и постоянные разновидности: везде, где образовалось много видов, или, если можно так выразиться, везде, где фабрикация видов шла успешно, мы вообще должны застать эту фабрикацию еще в действии, тем более что имеем все основания предполагать, что этот процесс фабрикации новых видов должен совершаться очень медленно. И это соображение оправдывается, если только видеть в разновидностях зачаточные виды, так как все мои таблицы ясно подтверждают общее правило, что в каждом роде, в котором образовалось много видов, эти виды представляют число разновидностей или зачаточных видов выше среднего. Из этого не следует, чтобы все большие роды продолжали теперь сильно изменяться или чтобы ни один малый род не изменялся и не разрастался; такой факт был бы роковым для моей теории, так как геология с полной ясностью повествует, что малые роды с течением времени разрастались в большие, а большие роды нередко достигали предельного развития и затем клонились к упадку и исчезали. Нам нужно только показать, что там, где в пределах одного рода образовалось много видов, в среднем они еще продолжают образовываться, а это, конечно, оказывается верным.

Многие виды родов сходны с разновидностями в том, что представляют очень близкое, но не одинаковое сродство друг к другу и ограниченное распределение

Существуют и другие заслуживающие внимания отношения между видами больших родов и их разновидностями, занесенными в списки. Мы видели, что нет непогрешимого критерия для различения вида от резко выраженной разновидности. Когда не найдено промежуточных звеньев между двумя сомнительными формами, натуралисты вынуждены руководствоваться в своих выводах размерами различия между этими формами и решить вопрос, достаточна ли эта степень различия для возведения одной из них или обеих на степень вида. Отсюда размеры различия являются весьма важным критерием для решения вопроса, должны ли две формы быть признаны за виды или за разновидности. Но Фрис по отношению к растениям, а Уэствуд по отношению к насекомым уже подметили, что в больших родах размеры различия между видами крайне малы. Я пытался подвергнуть их вывод численной проверке посредством вывода средних величин, и в пределах моих очень несовершенных результатов это правило подтвердилось. Обращался я и к нескольким мыслящим и опытным наблюдателям, и, по внимательном обсуждении дела, они согласились с этим выводом. Следовательно, в этом отношении виды больших родов более походят на разновидности, чем виды родов малых. Или, другими словами, в больших родах, в которых фабрикация разновидностей или зачаточных видов выражается числом выше среднего, многие уже сфабрикованные виды в известной мере напоминают еще разновидности, так как размеры различия между ними менее обыкновенных.

Сверх того, виды больших родов относятся между собой как разновидности одного вида. Ни один натуралист не станет утверждать, что все виды одного рода одинаково различаются между собой; их обыкновенно можно подразделять на подроды, или отделы, или другие более мелкие группы. Как совершенно верно замечает Фрис, маленькие группы видов обыкновенно группируются, как спутники, вокруг других видов. А что такое разновидности, какие группы форм, неодинаково близких между собой и скученных вокруг других форм – их родоначальных видов? Без сомнения, существует одно весьма важное различие между разновидностями и видами, а именно: размеры различия разновидностей как между собой, так и с родоначальной видовой формой гораздо менее значительны, чем различия между видами того же рода. Но когда будет речь о том, что я называю началом расхождения признаков, мы увидим, чем это объясняется и как малые различия между разновидностями стремятся разрастись в более значительные различия между видами.

Еще одно соображение заслуживает внимания. Разновидности обыкновенно имеют очень ограниченные пределы распространения. Это положение, в сущности, не более как трюизм, т. е. само по себе очевидно, так как в случае, если бы оказалось, что разновидность имеет более широкое распространение, чем ее предполагаемый родоначальный вид, то они поменялись бы названиями. Но есть основание думать, что виды, очень близкие к другим видам и тем сходные с разновидностями, часто имеют очень ограниченное распространение. Так, например, X. Уотсон отметил для меня в прекрасно составленном Лондонском каталоге растений (4-е издание) 63 растения, числящиеся там как виды, но которые, по его мнению, так близки к другим видам, что возбуждают сомнения относительно своей самостоятельности: эти 63 сомнительных вида в средних цифрах занимают 6,9 тех областей, на которые Уотсон разделил Великобританию. В том же каталоге приведены 33 общепризнанные разновидности, и эти разновидности распространены в 7,7 области, между тем как виды, к которым эти разновидности относятся, распространены в 14,3 области. Таким образом, общепризнанные разновидности имеют в среднем почти такое же ограниченное распространение, как и близкие между собой формы, отмеченные для меня Уотсоном как сомнительные виды, но почти всеми английскими ботаниками признаваемые за истинные хорошие виды.

Общие выводы

В итоге разновидность нельзя отличить от видов иначе, как, во-первых, вскрыв связующие звенья и, во-вторых, доказав наличие некоторого неопределенного размера различия, потому что две формы, мало между собой отличающиеся, обыкновенно признаются за разновидности, хотя бы их и нельзя было непосредственно между собой связать. Но размеры различия, признаваемые необходимыми для возведения двух форм на степень видов, не поддаются определению. В родах, содержащих число видов выше среднего для данной страны, и виды эти представляют число разновидностей выше среднего. В больших родах виды представляют более близкие, но неравномерные степени сродства и скучены вокруг других видов. Виды, связанные с другими видами очень близким сродством, обыкновенно имеют ограниченное распространение. Во всех этих отношениях виды больших родов представляют близкую аналогию с разновидностями. И эти аналогии вполне понятны, если виды произошли таким образом, что сами были прежде разновидностями, но эти аналогии окончательно необъяснимы, если виды представляют отдельные