Творцы истории. Кто, как и почему сформировал наше представление о прошлом - Ричард Коэн

68

The Landmark Thucydides: A Comprehensive Guide to the Peloponnesian War, ed. Robert B. Strassler. New York: Free Press, 1996, 5.26.5. Далее ссылки даются в тексте. (Здесь и далее цитаты из труда Фукидида приводятся по изданию: Фукидид. История. Перевод Г. Стратановского. Л., 1981. В скобках указывается римской цифрой номер книги, арабскими – глава и параграф.)

69

Mary Beard. “Which Thucydides Can You Trust?” The New York Review of Books, September 2010, p. 52.

70

Thomas Hobbes, introduction to The Peloponnesian War, “To the Right Honorable Sir William Cavendish”, 1628; repr. New York: Gale Ecco, 2010.

71

Friedrich Nietzsche. “What I Owe to the Ancients”. Twilight of the Gods. Цит. по: Burrow, History of Histories, p. 50. (Цит. по: Фридрих Ницше. Сумерки идолов. Перевод Н. Полилова // Ф. Ницше. Полное собрание сочинений в 13 т. М., 2009. Т. 6.)

72

Simon Schama. Scribble, Scribble, Scribble: Writing on Politics, Ice Cream, Churchill, and My Mother. New York: HarperCollins, 2010, p. 106.

73

Некоторое представление об их драматической составляющей можно получить из фильма “Бесконечная война” (1991), реконструкции Джоном Бертоном Фукидида (с некоторыми включениями из Платона), события которой разворачиваются после разгрома Сицилийской экспедиции. В фильме, снятом Джеком Голдом, исключительный актерский состав: так, Алек Маккоуэн играет Фукидида, а Бен Кингсли – Перикла. В фильме также снимаются Дэвид Колдер, Майкл Китчен, Натаниэль Паркер, Боб Пек, Рональд Пикап, Сара Кестелмен, Дон Хендерсон, Норман Родуэй. Постановка получилась захватывающей!

74

Даниэль Дефо читал Фукидида перед тем, как взяться за сочинение “Дневника чумного года”, романа о эпидемии 1665 г. в Лондоне. Столетие спустя Гиббон позаимствовал материал для собственного рассказа о двадцатиоднолетней эпидемии, поразившей в 165 г. Рим (“Антонинова чума”).

75

С 1740 г. Сэмюэл Джонсон по поручению влиятельного журнала Gentleman’s Magazine должен был пересказывать речи, произносимые в палате общин. Он попросту сочинял их, даже не утруждая себя посещением заседаний. Некоторые из речей в его изложении были шедеврами научной мысли, и в издании их не узнавали даже сами ораторы. Он делал так: концентрировался на фигуре спикера, придумывал ему аргументы и ответные возражения. Он делал это столь искусно, что Вольтер, читая о дебатах, воскликнул: “Красноречие Греции и Рима возрождается в британском сенате” (John Pendleton. Newspaper Reporting. London: Elliot Stock, 1890. Р. 38).

76

Schama, Scribble, Scribble, Scribble, p. 389.

77

Simon Schama. “Roughing Up the Surface”. Civilization, February/March 1998, p. 88.

78

James Romm. “Be Spartans!” London Review of Books, 21 January 2016, p. 13.

79

Имеется в виду следующая работа: Donald Kagan. Thucydides: The Reinvention of History. New York: Viking Press, 2009. (Прим. ред.)

80

(Цит. по: Р. Дж. Коллингвуд. Идея истории. Автобиография. Перевод Ю. Асеева. М., 1980. С. 30.)

81

Foer, Moonwalking with Einstein, p. 125.

82

Джошуа Фоер приводит примеры способностей древних к запоминанию: “В детстве я был очарован, узнав, что ультраортодоксальные евреи помнили все 5422 страницы Вавилонского Талмуда настолько точно, что могли сказать, через какие слова пройдет булавка, воткнутая в страницу любого из 63 трактатов” (Джошуа Фоер. Эйнштейн гуляет по Луне: наука и искусство запоминания. М., 2013. С. 34). В наше время застрявшие в пробке водители грузовиков играют онлайн в шахматы, а у водителей-новичков лондонского такси до четырех лет уходит на запоминание расположения 25 тысяч улиц города. В ходе обследования (в 2000 и 2006 годах) головного мозга лондонских таксистов выяснилось, что области, отвечающие за ориентирование в пространстве, у этих людей развиты сильнее обычного, а гиппокамп (ответственный за консолидацию памяти и пространственную память) содержит больше серого вещества, чем мозг лондонских водителей автобусов. Сканирование мозга водителей, вышедших на пенсию, показало, что объем серого вещества уменьшается после исчезновения нужды в этом умении.

83

Развитие письменности имело и другие преимущества, хотя на Западе иногда требовалось несколько столетий, чтобы они проявились. Данте (1265–1321), поднявший литературу на небывалую высоту, говорил, что в Италии существует тысяча вариантов итальянского, а Уильям Кэкстон (1422–1491) отмечал, что в Англии трудно купить яйца, поскольку везде они называются по‐разному. Напечатанные книги стабилизируют язык, но лишь в некоторой степени: проповеди Элреда Ривосского пришлось переписывать за сто лет всего дважды: так мало людей были грамотны, что “освежающий” эффект письменного языка не очень‐то работал. Из всех способов письменности менее всего изменилось китайское письмо. Человек может говорить на кантонском или мандаринском, но записывать будет одними и теми же знаками, даже произнося их по‐разному. Лишь около 6 % из тысяч языков, на которых говорило человечество на протяжении своей истории, имело письменность.

84

John H. Finley. Thucydides. Cambridge: Harvard University Press, 1942, p. 258.

85

Марк Туллий Цицерон. Оратор // Его же. Три трактата об ораторском искусстве / Перевод М. Гаспарова. М., 1972; Его же. Об ораторе // Там же / Перевод Ф. Петровского. В скобках указаны номера параграфов в сочинениях. (Прим. ред.)

86

Известно, что язык Фукидида был непрост даже для его современников. Что уж говорить о потомках? В одном из рассказов о Шерлоке Холмсе экзаменатор по греческому языку в Оксфорде готовит для соискателей стипендии задание для перевода: полглавы из Фукидида. На вычитывание гранок он потратил более полутора часов (см.: Arthur Conan Doyle. The Three Students. The Return of Sherlock Holmes. London: Geoffrey Newnes, 1905, p. 227). Герой послевоенной повести Ивлина Во “Новая Европа Скотт-Кинга”, седеющий преподаватель греческого и латинского языков в Гранчестерской школе, пытается заинтересовать подопечных “Историей Пелопоннесской войны”:

“Повозившись с латинским герундием, они одолели кое‐как полстраницы из Фукидида. Скотт-Кинг сказал:

– Это описание последних эпизодов осады звучит как звон могучего колокола.

И, услышав его слова, на задней скамье загалдели хором:

– Колокола? Вы сказали “колокола”, сэр? – и стали шумно