Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов

— Верность и служба, мой Паладин… Всего лишь верность и служба…

Чего, собственно, и стоило ожидать.

— Знаешь, предложение, конечно, неплохое, — пожал я плечами и посмотрел на меч в руке. Белое пламя слегла потухло и мне всё тяжелее было находится в этом месте. — Но как однажды сказал мой старый друг Сандр, — хмыкнул я, припомнив Великого Охотника и его безбашенность. И почему-то Скверна при его упоминании как-то притихла. — Твой план говно! Я не хочу в нём участвовать, я — брезгую! Поэтому запомни раз и навсегда мой ответ: Катись в Бездну!

Неожиданно для меня и, похоже, даже для Скверны, мои доспехи вспыхнули обжигающим, ослепительным Светом! Всё тело объяло настолько яркое сияние, что тьма рассеялась на сотни метров вокруг и вызвала целый вал криков. Как тварей, что обитали где-то внизу, так и заточённых в этом месте душ!

А затем меня потянуло назад и вверх с такой силой, словно кто-то тащил за шкирку нашкодившего щенка!

— Я услышала тебя, Август! — разочарованный рык, больше не похожий на голоса людей, а скорее принадлежавший чудовищу, раздался отовсюду. — И я подожду… Когда ты сам придёшь ко мне, Паладин!

Я резко распахнул глаза, тяжёло задышав и не понимая, где нахожусь и что происходит. Тяжесть в теле и груди была настолько сильной, словно я вышел только-только из недавнего боя и вообще не спал. Простынь и одеяло пропитались от пота, который также застилал лицо и щипал глаза.

— Господин Потёмкин, мой братья приб…

Перед глазами показалась волчья морда, отнюдь не добавившая хорошего настроение и понимания происходящего, а потому я действовал на рефлексах. Прямо из положения лёжа вмазал по роже оборотня, добавив к силе удара Касание Света с печатями Усиления и Скорости. Громкий скулёж улетевшего в стену волка, конечно же пробившего её насквозь, отрезвил разум. Это мой дом. Моя комната и моя циновка, а не обитель Скверны…

— Кристиан! Кристиан! — закричала на французском Шанталь, каким-то боком оказавшаяся в моей комнате вместе с псом.

Скинув одеяло, я принял сидячее положение и схватился за чугунную голову. За окном вовсю светило солнце, а значит я проспал. А помимо незапланированных гостей, внутри моих покоев находилась и Любава, спокойно жующая печеньки и видевшая полёт оборотня из первых рядов.

— Хороший удар, брат! — важно кивнула она, хрустнула печенькой, перепачкав губы в крошках. — Меня такому научишь?

— Сколько времени, Любава? — хрипло спросил я. В горле настолько пересохло, что за стакан воды я бы сейчас ещё раз с армией демонов схлестнулся.

— Почти полдень, — улыбнулась она. — Ты, конечно, знатного храпака дал! Кстати, Кристиан прав, там у наших ворот какие-то французы трутся, хотят тебя видеть.

— И много их, французов этих? — что ж так башка раскалывается-то. Даже печати не помогают, натурально буксуя. Ещё и печать Света потускнела и лихорадочно работает, с перебоями.

— Четверо, включая главного среди них старика, — подошла ко мне младшая сестра и погладила по волосам. — Ты как, Вить? Тебе кошмар приснился?

— Можно и так сказать, — поморщился я, отрывками вспоминая свой сон. В особенности разговор со Скверной, которая пыталась меня завербовать. — Найди Фёдора и передай ему, что я сейчас спущусь. И пусть кто-нибудь заделает стену…

В то же самое время в неизвестном месте…

Пара учёных в белоснежных халатах прогуливались вдоль вертикально стоявших стеклянных цистерн, перенося на планшеты в руках новые данные с мониторов. Внутри тёмно-жёлтой субстанции плавали в невесомости человеческие тела мужчин и женщин, физические данные которых могли посоперничать с атлетами, а внешние с известными мировыми моделями. Десятки проводов тянулись со стороны верхнего люка, подключённые к важным органам через кожный покров и длинные иглы. Самый толстый из них представлял собой самую натуральную пуповину, по которой с интервалом пяти секунд пробегали всполохи сырого эфира.

Часть коллег этих учёных сидели за мониторами новейших компьютеров, поглощённые работой. Другие находились в соседнем помещении и прямо сейчас препарировали лежащих на операционных столах монстров Зоны, а также мёртвые тела одарённых всех наций. В большинстве своём представителей Китайской Империи, славящейся плодовитостью своих граждан на ряду с Османской Империей. Впрочем, тут были и испанцы, и французы, и британцы с русскими. Материал отбирали по принципу полезности и качества, но никак не из его принадлежности к какому-нибудь государству.

— Мастер Хань, вы не могли бы подойти? — отвлёк молодой учёный старшего лаборатории от сбора данных и разговора со своим заместителем.

— Да, что такое? — улыбнулся в седую бороду старый китаец, чьё лицо испещряли морщины, а кожа была покрыта пигментными пятнами. Дряхлое тело брало своё и времени у мастера Ханя осталось мало, но разум его был до сих пор острым.

— Мозговая активность объекта «009» подскочила, — недоумевал юноша, наблюдая за показаниями мониторов, которые неожиданным образом буквально пару секунд назад стали выходить за норму. — Вы видите? Активность гипоталамуса зашкаливает, как и лобная доля!

— Что за чертовища… — нахмурил седые брови мастер Хань. — Они же чистые образцы, у них не должно быть актив…

Договорить старый китаец не успел. Его заместитель, что так и продолжил собирать данные с мониторов, вдруг закричал, а одна из капсул с чистыми, выращенными с нуля телами, начала трескаться. И делать она это начала не из-за брака, где те изготовили, а потому что объект «009» стал биться в припадке! Мышцы физически развитого мужчины сокращались, словно судорог. Иглы вырывались из тела с кусками мяса, а провода рвались, не выдерживая подобного обращения.

— Вводите сыворотку! Сейчас же! — заорал не своим голосом мастер Хань, пребывая в самой настоящей панике.

Учёные не успели. Капсула разрушилась с громким скрежетом, осколки стекла попадали на пол вместе с получившим свободу раствором, а выращенное тело осталось висеть на проводах. Вот только не долго. Медленно, будто движения давались этому телу очень сложно, мужчина схватился за «пуповину» и с лёгкостью её вырвал, оставив на прежнем месте ужасную дыру. Но если та и причинила ему боль, то он её проигнорировал, да и привитая всем телам регенерации начала работу, стягивая края раны.

Кто-то додумался активировать тревогу. Вся лаборатория потонула в красном освещении с пронзительным визгом сирены, а в двери помещения забегали облачённые в латные доспехи элитные воины, чьи шлемы украшали небольшие ветвистые рога. Но если по протоколу мастер Хань и должен был