Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов

сейчас эвакуироваться вместе с остальными учёными, предоставив проблему охране, то не мог сдвинуться с места. Небывалый страх сковал его тело, словно паралич и единственное, что мог делать старый учёный — это смотреть на детище своих рук, впервые в жизни открывшее глаза, в глубине которых горело тёмно-зелёное пламя…

Глава 8

Все бойцы в поместье были проинструктированы на счёт прибытия возможных гостей. Фёдор чётко раздал приказы, распределил людей и встретил оборотней не пулями, но и не хлебом с водой. На стенах тут и там находились Егеря при оружии, дула нескольких пулемётом держали французов под прицелом. Емельян как бы невзначай прогуливался у ворот и считал птичек, попутно общаясь с занятым тренировкой Шипером. Маг металла старался упражняться всё свободное время, левитируя небольшие круглые шарики на ладони.

Гостям вытащили стол и табуретки. А, нет, ошибся, воду им всё же предложили, но пил её один лишь старик. Невысокого роста, в сером деловом костюму, сутулящийся и седой, как лунь. Морщины на его лице были столь глубоки, словно кратеры, глаза приобрели молочную белизну, но лишь дурак бы решил, что он не опасен. Отнюдь, среди тех, кто с ним прибыл и Кристиана, он был сильнейшим. Аура зверя из него так и пёрла, пусть он и старался её сдерживать. У этого старого волка ещё не выпали все клыки и свою добычу он вполне способен порвать на части.

Трое других оборотней отличались… если не аурой, то внешним видом. Облачённые в какую-то помесь фрака и ливреи бело-синего цвета, на ногах кожаные, дорожные сапоги для путешествий, а лица суровые, готовые к испытаниям. Во всяком случае у двоих из них, а вот третий, с закрученными и блестящими на солнце усами, при моём появлении ухмыльнулся. И он же был самым молодым из волков.

— Господин Потёмкин, — кивнул старик, с показным кряхтением поднявшись с табуретки. Голос его звучал хрипло, будто оборотню тяжело давалось каждое произнесённое слово. — Меня зовут Иоанн Лефебре. Благодарю вас, что не отказались и приняли нас. А также за то, что сохранили жизнь Кристиану.

Я остановился рядом с одним единственным стулом, обитым мягкой тканью и явно притащенным из столовой. Стол, разделяющий меня и оборотней был небольшим, а потому не помешал волку протянуть руку. Сухую ладонь испещряли шрамы, а дряхлая кожа обтягивала видневшиеся кости.

— В твоих словах, старик, я слышу иронию, — невозмутимо произнёс я и ответил на его жест. — Рассчитывал на бой?

— В меньшей степени, но он был возможен, — не стал он отрицать очевидное. — Подобных нам не часто привечают в цивилизованном обществе, считая чудовищами. Особенно в других государствах, а не в родной Франции. Позвольте представить вам моих братьев, — указал старик на крайнего слева оборотня, внимательно меня рассматривающего. Чем-то они с Кристианом были похожи, формой лица и взглядом. Скорее всего родственники. — Марсель де Кассегрен, младший брат Кристиана, — его ладонь переместилась на крупного мужчину с окладистой бородой рыжеватого оттенка. — Себастьян де Моле, наставник новобранцев и первый коготь Ордена, — названный оборотень коротко кивнул. — А это юное дарование — Дориан Бертранд, самый младший член Ордена Святого Христофора.

— Потёмкин Виктор Константинович, — сухо ответил я, садясь за стол. — Раз со знакомством покончено, то присаживайся, Иоанн, нам есть что обсудить.

— У русских, похоже, в норме приглашать за стол за пределами стен и под дулами автоматов, — хмыкнул Дориан, заговорив по-французски. — Впрочем, что ещё ожидать от северных варваров. И зачем, учитель, вы стелитесь перед этим пацаном? Он хоть и глава рода, но сила его как-то не впечатляет…

— Закрой рот, Дориан, — не подавая виду, но добавив в голос стали, процедил Себастьян. — Ты слеп и глуп, раз не видишь очевидного и не следишь за своим языком.

— Пфф, — фыркнул юнец, подкрутил усы и уставился на меня. — И что я там должен увидеть?..

Переговаривались они довольно тихо, не мешая мне и старику обсудить недавний бой с наёмниками и заточение Кристиана. Иоанн был довольно мудр и умён, сразу же понял примерную картину схватки, нашёл следы и пришёл. Причём сделал это в одиночку, его братья до определённого времени находились в отдалении от поместья. Правильный расчёт, в случае опасности одному ему было проще избежать возможной схватки.

Но пусть и я занят был разговором со старым французом, слова юнца проигнорировать не мог. Не из-за их содержания, а потому что я хорошо знал, кто такие оборотни. Даже, если эти люди и не являлись псами из моего мира в полной мере, а лишь их подобием, одно среди их вида ценилось больше, чем всё остальное. Сила. Зверь подчиняется лишь сильному. Волей, телом, духом, без разницы. Сама их суть устроена так, что сильный ведёт стаю. Он диктует образ жизни, правила и решает судьбу членов стаи. Отдаю должное Иоанну, он слышал слова своих людей, но не дёрнулся и никак не показал, что те опасны.

— Послушай старшего и помолчи, щенок, — наши глаза с младшим оборотнем столкнулись, а мой французский пусть и не был идеален, но вполне понятен. — Пока не накликал беду на свою стаю.

Брови брата Кристиана, сохранявшего молчание, взлетели на лоб. Иоанн криво улыбнулся сухими губами и покачал головой, Себастьян поморщился, а Дориан хмыкнул.

— Прошу простить этого юношу, господин Потёмкин, — склонил голову старик. — Молодость бьёт ключом, а кровь кипит в жилах… Он не желал вас обидеть.

В доказательство слов, Себастьян дал затрещину юнцу и заставил того практически поклониться в землю.

— Будем считать, что твою проверку я прошёл, старый волк? — приподнял я бровь, взирая на Иоанна. — Ты же ведь не мог не знать, что язык этого мальчишки работает быстрее, чем его мозги.

Старик на это только улыбку обозначил, а затем сосредоточил взгляд на Шанталь. Неторопливым шагом, аккуратно придерживая поднос с чайником и чашками, она подошла к нам. Было видно, что женщина сильно переживала и при взгляде на знакомых ей людей не сдержала улыбку. Оборотни отреагировали… по-разному. Тот же Себастьян и брат Кристофера лишь кивнули ей, младший во все глаза пялился, словно видел впервые, что, возможно, недалеко от истины. А вот старик, взяв в сухие ладони фарфоровую чашку, с добротой в голосе произнёс:

— Здравствуйте, госпожа де Лузиньян. Рад, что с вами всё хорошо…

— Господин магистр, —