Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

– За полгода я роту выстругал так, что на нее любо-дорого было посмотреть, – не без гордости говорил Владимир Васильевич. – У меня были все равны: и старослужащие солдаты, и молодые бойцы. Вместе они и полы в казарме драили, и территорию в части убирали, и окопы на занятиях в поле рыли. Дошло до того, что ко мне на должность заряжающих стали переводить нарушителей со всего полка. Я даже возмущался: у меня что, говорю, танковая рота или дисциплинарный батальон?

Ставку в воспитательной работе лейтенант Булгаков делал на сержантов.

– Они каждый день докладывали, – вспоминал Владимир Васильевич. – Вечером я вызывал их в «каптерку»[30] и проводил «разбор полетов». Поднимал какого-нибудь командира экипажа и спрашивал: «Вот у тебя сегодня такой-то солдат совершил проступок. Какое наказание он получил? Или ты хотя бы беседовал с ним по этому поводу?» Да я один, без сержантов, ничего и не сделал бы. Ну, зампотех, понятно, по своему направлению он мне помогал. А тут еще старшина Цибинога увольнялся, и сержанты стали единственной опорой. А по-другому никак нельзя было. И то, что я тогда с ротой крутился один, сыграло мне на руку. Солдаты убедились, что я знаю дело. Если требовала обстановка, я им помогал, но в случае чего мог строго спросить с нарушителя. Причем не формально, для галочки, а по делу. Нарушил дисциплину – отвечай, проявил рвение в службе – получи благодарность. И знаете, из моей роты тогда больше всех солдат съездило в отпуск. Правда, в те времена и работать с личным составом было куда проще. На гражданке ребят учили братству, товариществу, взаимопомощи, доброте. Злу, по крайней мере, не учили…

За шесть месяцев лейтенант Булгаков многое узнал о подчиненных. Он знал, как у того или иного солдата или сержанта обстоят дела дома, не болеют ли родители, о чем он мечтает, что у него вызывает недовольство и тревогу, и был открыт для сержантов и солдат, которые шли к нему с радостью и горем.

Человечность по отношению к солдату генерал Булгаков пронес через всю службу. Не случайно в войсках его называли «знаменитый генерал Булгаков». И как тут не вспомнить Наполеона, однажды сказавшего: «Главный талант генерала заключается в знании образа мыслей солдат и в умении завоевать их доверие»[31].

Маршал и лейтенант

Осенью 1973 года 31‑ю танковую дивизию проверял министр обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко. Он часто выезжал в войска, чтобы держать руку на пульсе. Был крут. Жестко спрашивал за упущения в боевой учебе, особенно в вопросах подготовки вооружения и техники. В дивизии с трепетом ждали высокое начальство из Москвы.

– Особое беспокойство у меня вызывало то, – вспоминал Булгаков, – что предстоящее контрольное занятие по стрельбе должно было проходить не днем, а ночью. Как-то так получалось, что днем роту хоть на голову ставь, ниже тройки она не получала. В любых условиях. А стрельба ночью – как пойдет, тут на результат влияют многие факторы. Как подготовлены ночные прицелы? Каково состояние поля? Какая погода? И многое другое. Но все это мы преодолели, показали в стрельбе высокие результаты. После учений маршал Гречко стал награждать наручными часами отличившихся. Подходит ко мне, но часы не вручает. А я думаю: «Почему моим подчиненным он вручил часы, а мне нет? Я ведь тоже за стрельбу вроде бы получил пятерку?» Наконец, он у меня спрашивает: «Вы штатный командир роты?» Я смотрю на комдива, тот кивает. «Да, штатный», – говорю. «А почему он лейтенант? – уже у комдива спрашивает Гречко. – Вроде бы и рота хорошая». Соколенко доложил, что очередное звание у меня выходит только через год. «Так подготовьте на него представление», – приказал министр обороны.

Генерал Булгаков умолк, задумался, словно всматривался в тот день. Прерывая паузу, я спросил:

– Владимир Васильевич, а какое впечатление произвел на вас маршал Гречко?

– Ну какое впечатление может произвести министр обороны на лейтенанта? – засмеялся Булгаков. – Это сейчас я могу уверенно разговаривать с представителем любого уровня, а тогда для нас, лейтенантов, это была такая величина, о которой страшно подумать. О! Это же маршал, министр обороны!.. Но я, впрочем, был спокоен, отвечал, как положено. Хотя люди такого ранга, как маршал Гречко, казались нам небожителями…

Пройдут годы, и уже сам Владимир Васильевич Булгаков (Герой России, генерал-полковник, командующий войсками военного округа) станет для многих лейтенантов таким же небожителем, каким когда-то для него был маршал Гречко.

– Знаете, я часто вспоминаю военное училище, – вернулся в прошлое Владимир Васильевич. – Тогда командиры учебных взводов и рот нам говорили: «Пройдут годы, и многие из вас станут генералами». Мы слушали, а про себя думали: «Дай-то бог до майора дорасти». В те времена даже майора получить было сложно. Но вот до майора добрался и мечтаешь уже о подполковнике. И так – от звания к званию. Ну а генеральские звезды – это уже как повезет…

По словам Булгакова, став командующим войсками округа, он не забывал, что когда-то был лейтенантом. Бывая в частях и соединениях, обязательно разговаривал с младшими офицерами, интересовался их делами и заботами. За хорошее хвалил, за плохое ругал. Но никогда не грозил командиру взвода, что снимет его с должности. Потому что, по словам Булгакова, «так может поступать только дурак».

– Когда какой-нибудь командир полка начинал мне жаловался на слабую подготовку командиров взводов, я его сразу осаживал: «А ты вспомни себя лейтенантом. Ты что, был в радость командиру полка? Сразу стал золотым командиром взвода? Сколько с тобой пришлось отцам-командирам повозиться? И кто сейчас мешает тебе заниматься в полку с лейтенантами? Почему ты не передаешь им свой опыт?» И сразу всякие стоны прекращались. Да, быстро мы порой забываем, что в военном училище курсант получает лишь теорию, а практику командир взвода нарабатывает в войсках.

…Через день-два после того, как 100‑й танковый полк вернулся на зимние квартиры, в клубе части проводили торжественное собрание. Булгакова как командира лучшей роты, которая заняла первое место в Центральной группе войск среди танковых подразделений, вызвали на сцену и вручили Почетную грамоту. И когда он с грамотой пошел обратно, в зал вбежал дежурный по части и подал какой-то листок командиру полка. Тот говорит Булгакову: «Стой». И зачитывает приказ министра обороны о присвоении ему очередного воинского звания досрочно.

А вскоре появился и приказ о назначении старшего лейтенанта Булгакова на должность командира роты, обязанности которого он исполнял уже полгода. Теперь Владимиру Васильевичу, как штатному командиру роты,