Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

Часовой, не обращая внимания на высокое начальство, потребовал назвать пароль. «Нормально!» – воскликнул Тенищев. Когда бойцу объяснили, кто перед ним стоит, тот убрал автомат. Командующий у него спросил: «Сынок, ты службу здесь несешь один?» «Вдвоем», – ответил солдат. «А где же второй?» – поинтересовался генерал-полковник. «Вон там», – часовой показал на окоп, в котором его напарник держал «неизвестных» на мушке. «Молодцы! – похвалил командующий солдат. – Службу несете бдительно».

У комбата Субботина Тенищев уточнил: «Рота должна стоять здесь?» – «Так точно, товарищ командующий». – «Командир роты кто?» Булгаков представился. «А, понятно, двоечник, – засмеялся командующий. – Ну, показывай, где твоя рота?» «Здесь», – ответил Владимир Васильевич. «Где здесь? – командующий всматривался в глубину леса. – Ты что, район поменял?» «Никак нет, товарищ командующий, – доложил старший лейтенант. – Мы стоим возле танка. Видите антенну?» И показал в сторону небольшого холмика, ничем не выделявшегося на местности. Только теперь военачальник заметил укрытый танк.

«Это дежурное огневое средство», – пояснил командир танковой роты. «А покажи, где у тебя секторы для стрельбы?» – допытывался Тенищев. «Вот они», – показал Булгаков. «Молодец, – похвалил его командующий. – А куда ты спрятал остальные танки?» Ротный показал замаскированную технику. «Вот видишь, товарищ старший лейтенант, физическая подготовка тебе явно пошла на пользу», – пошутил Тенищев.

– Эти слова командующего, – усмехнулся Владимир Васильевич, – корреспонденты газеты обыграли с той двойкой, которую моя рота получила месяц назад на контрольно-смотровых занятиях. Они написали, как мы за ночь отрыли окопы и так укрыли танки, причем не в лесу, а на опушке, считай в чистом поле, что даже командующий не смог обнаружить замаскированные машины… Кстати, все спрашивали, почему расположить роту мы решили не в лесу, а на опушке. Во-первых, в лесу окопы не выроешь, корневища мешают, да и обзор для наблюдения и стрельбы там ограничен, – пояснил он. – А во-вторых, если разведка противника полезет, где она будет танки искать? Конечно, в лесу. За ночь мы отрыли окопы, загнали туда танки, стволы положили на землю и вокруг разбросали бурьянчик. В случае чего башню крутанул, и ветки разлетелись. Набросили на танки сети, а на сети накидали веток. Все слилось с местностью, только антенна могла выдать. С рассветом замаскировали следы от гусениц. Скрытность стопроцентная!..

Такой вот получился «зигзаг удачи» в службе нашего героя.

Так нарабатывался послужной список

Весной 1975 года танковый полк, в котором служил Булгаков, вернулся с тактических учений, и личный состав подразделений приступил к постановке техники на хранение. В один из дней в бокс, где размещались боевые машины 2‑й танковой роты, прибежал посыльный из штаба и передал Булгакову приказание дежурного по части: «Срочно прибыть к командиру полка». Подполковника Бухтеева старший лейтенант Булгаков нашел на КТП[32], доложил о прибытии. Тот приказал: «Срочно переодевайся, бери мою машину и езжай в штаб дивизии». «Разрешите узнать, по какому вопросу?» – уточнил Булгаков. «Тебя рассматривают кандидатом на наш первый батальон, – пояснил Николай Иванович. – Субботин уходит замкомандира в 77‑й полк, а ты на его место. Мы уже все обсудили. Документы подготовили. Комдив вызывает тебя на беседу».

Беседа в штабе дивизии длилась недолго, потому что заместитель комдива полковник Якубов сразу же сказал: «Товарищ генерал, да знаем мы Булгакова. И вы его знаете по полигону».

Вскоре Булгакова вызвали на беседу с командиром корпуса генерал-лейтенантом Олегом Федоровичем Кулешовым, который его спросил: «Ты же в этом батальоне служишь ротным?» Булгаков: «Так точно». Кулешов: «А как ты будешь взаимодействовать с офицерами? Они же знали тебя как командира роты, и вдруг ты становишься комбатом». Булгаков: «Служба есть служба. Уверен, здесь проблем не будет. В батальоне люди серьезные, все понимают. Если бы не меня, а кого-то другого назначили командиром батальона, я бы все воспринял правильно. Думаю, и они тоже поймут правильно». Кулешов: «Может, кого-то из офицеров перевести в другой батальон?» Булгаков: «Не надо. Пусть все остается так, как есть». Кулешов: «Что ж, больше вопросов нет».

Когда Булгаков вернулся в часть, все уже знали, что он будет комбатом. Первыми поздравили офицеры батальонного звена – заместители комбата, начальник штаба батальона. К разговору с ними Владимир Васильевич подготовился заранее. «Товарищи офицеры, давайте сразу расставим приоритеты в наших взаимоотношениях, – сказал он. – Так уж получилось, что раньше я у вас был подчиненным, а теперь становлюсь командиром». На что его замы ответили: «Да мы знали, что вы будете командиром батальона – документы готовились-то в штабе. А делить нам нечего: задачи общие».

По словам Булгакова, за годы службы ему повезло всего один раз: когда он стал комбатом.

– Батальон я принял сильный, – заметил Владимир Васильевич. – Оставалось войти в должность. Комбат – как бы командир мини-части. Он должен уметь не только командовать, но и организовать дело, поставить задачи подчиненным и добиться их выполнения. Батальон – это уже контроль, и комбат в методическом плане должен быть на голову выше остальных офицеров. Пришел на занятие в роту, не будь сторонним наблюдателем, а замечай все: как работают с бойцами сержанты, достаточная ли у офицеров подготовка? Я не говорю здесь о тактике – батальон уже выполняет задачи и самостоятельно. Комбат должен разбираться в вопросах боевой подготовки, уметь ясно мыслить и принимать правильные решения в самой сложной обстановке. И тогда ему может улыбнуться военное счастье…

Однополчанин Александр Даркин, служивший в те годы начальником связи второго танкового батальона, отозвался о Булгакове так: «Отличный мужик, типичный донской казак. Старшим лейтенантом стал комбатом – это о чем-то говорит».

Никто из подчиненных Булгакова не видел, чтобы он перед полковым начальством дрожал как осиновый лист – всегда спокойно и четко докладывал обстановку и свое решение. Первый танковый батальон оставался отличным и под его командованием. В феврале 1975 года за успешные показатели в боевой учебе Владимир Васильевич был награжден орденом «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» III степени, а в ноябре того же года ему досрочно присвоили звание капитана.

Так нарабатывался послужной список будущего военачальника.

И бывает же такое!

Между тем потенциал, который приобрел капитан Владимир Булгаков в стенах военного училища, был полностью реализован. Как офицер, мечтавший о высотах служебной карьеры, Владимир Васильевич не мог не задумываться о поступлении в академию. Задумывались об этом и его начальники, о чем записано в выводе аттестационной комиссии 100‑го танкового полка от 21 апреля 1975 года: «Достоин направления на учебу в академию бронетанковых войск».

Осенью того же года документы Булгакова