Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

– Здание, в котором размещалась академия, привело в трепет, – улыбнулся Булгаков. – Настоящий дворец! Тогда я еще подумал: «Неужели здесь и учиться доведется?»

Летом 1976 года капитан Булгаков был допущен к вступительным экзаменам в Военную академию бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского. В Москву, правда, ехать не пришлось – выездная приемная комиссия сама прибыла в ЦГВ. Так как военное училище Владимир Васильевич окончил с «красным» дипломом, ему нужно было сдать на «отлично» всего один экзамен (по профилирующему предмету, а это была общая тактика), и он автоматически зачислялся в академию. Но тут фортуна чуть было не изменила ему.

– В билеты по тактике входило пять вопросов. Три шли чисто по Боевому уставу Сухопутных войск и два по предметам, сопутствующим тактике: разведке, военной топографии и так далее. Завтра идти на экзамен, а у меня в голове засела мысль, что надо бы еще раз полистать учебник по военной топографии, и особенно главу о номенклатуре карт. Было такое ощущение, что этот вопрос обязательно попадется на экзамене. Вечером раскрыл учебник, но главы о номенклатуре карт в нем не оказалось – листы были вырваны. «Вот ведь как бывает, – говорю соседу по комнате, офицеру из соседнего полка. – Хотел почитать материал, а листов нет».

Владимир Васильевич стал укладываться спать. Но сосед протянул ему свой учебник: «Возьми, почитай». «Да не буду я читать!» – ответил Булгаков. «Володя, ты же меня знаешь, – сказал сосед. – Я тебе не дам спать, пока ты не прочитаешь главу. Вот увидишь, завтра вытащишь именно этот вопрос».

– И бывает же такое! – покачал головой Владимир Васильевич. – На экзамене вытаскиваю билет, а в нем пятым вопросом – номенклатура карт. И как хорошо, что накануне я основательно прочитал эту главу. За экзамен я получил отличную оценку. В этот же день мне выдали справку, что я зачислен в академию…

Когда Владимир Васильевич доложил командиру о перемене в судьбе, Николай Иванович Бухтеев сказал: «В Москву поедешь после полковых учений». И капитан Булгаков «в крайний раз», как говорят военные, отыграв со своим батальоном тактические учения с боевой стрельбой в составе 100‑го танкового полка, поспешил с полигона во Френштат. Дома переоделся в цивильную одежду, на ходу попрощался с друзьями – и на вокзал.

Доехав до Львова, Владимир Васильевич пересадил жену с сыном на поезд, следовавший на Кубань, а сам отправился в Москву, где ему предстояло покорять высоты военной науки, чтобы потом продолжить офицерский путь.

Часть вторая

Искусство командира

Что хорошего в опыте, если вы не размышляете?

Фридрих Великий (1712–1786)

Нет плохих полков, есть плохие полковники.

Наполеон (1769–1821)

Только война учит войне.

Русский генерал Михаил Скобелев

Экспертное мнение

За годы учебы в Военной академии бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р.Я. Малиновского капитан Булгаков научился мыслить не только самостоятельно, но и системно. Знания военной истории, к которой Владимир Васильевич всегда был неравнодушен, превратили его в настоящего эксперта в военно-технической области.

– Некоторые считают, – рассуждал генерал Булгаков, – что опыт Великой Отечественной войны изучать не надо, так как многие системы вооружения шагнули вперед. Дескать, создано атомное оружие, появились новые, более совершенные средства поражения, разведки, управления, а значит, на новый уровень вышли формы, способы и методы ведения боевых действий. Все это так. Но исходная база применения средств вооружения, включая стратегическое ядерное оружие в глобальной войне, осталась неизменной. И командир любого уровня, обладая базовыми знаниями, может правильно организовать как процесс обучения, так и бой. В бою что главное? Ошеломить противника, чтобы он растерялся от внезапности, и навязать ему свою волю.

Вот говорят, что советские войска в войну понесли крупные потери. Не спорю, потери были немалые. Но давайте посмотрим на проблему шире, разберемся, где у нас были потери, а где мы давали немцу прикурить. Конечно, гибель даже одного человека – трагедия, а когда счет идет на тысячи, это уже национальное бедствие. Но смотрите, какая война была? Фронт шел от Северного Ледовитого океана до Черного моря. Это более трех тысяч километров. А сколько миллионов людей на нем воевало? А какие группировки противостояли друг другу? А каких целей добивались эти группировки в той или иной операции? А какие средства поражения были с той и другой стороны? Все это нужно не просто знать, но и понимать. Тогда твои аргументы будут обоснованы, а доводы убедительны…

Сейчас некоторые знатоки военной истории мусолят Прохоровку, где в июле 1943 года произошло крупное танковое сражение. Договорились до того, что немцы якобы там вышли победителями, а 5‑я гвардейская танковая армия Ротмистрова и 5‑я гвардейская общевойсковая армия Жадова потерпели поражение. Так если немцы победили, почему они задачу конечную не выполнили – не прорвали последнюю полосу обороны Воронежского фронта и не пошли на Курск? Немцы же не вышли на этот рубеж? Не вышли. Это понятно? – Булгаков пытливо посмотрел на меня.

Я уточнил:

– Владимир Васильевич, а как вообще эти две армии оказались на Воронежском фронте – они же были частью резерва Степного фронта?

– Хороший вопрос. Чтобы на него ответить, надо понять цели Курской операции. Поэтому начну издалека – так что наберитесь терпения. В принципе, каждая операция имеет свою цель. Курская стратегическая оборонительная операция состояла из двух периодов, каждый из которых имел свою цель. На первом этапе советское командование планировало в оборонительных боях измотать ударные группировки противника, нанести ему потери и, как выразился маршал Г.К. Жуков, «в первую очередь выбить танки». А на втором этапе – нанести по противнику мощные фронтовые контрудары и осуществить переход фронтов в наступление с целью окончательного разгрома группировки немцев, созданной для осуществления операции «Цитадель».

Вот теперь мы подошли ближе к Прохоровке. Изначально командующий Воронежским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин фронтовой контрудар рассматривал как ключевой момент второго периода оборонительной операции фронта. Вообще-то, проведению контрудара должны способствовать определенные условия, вот наиболее важные из них: нанесение потерь ударным группировкам, воспрепятствование их дальнейшему продвижению, локализация резервов противника. В нашем же случае контрудар наносился, когда эти условия не были соблюдены.

– Почему?

– Если говорить коротко: противник имел успех, и возникла угроза прорыва последней, тыловой, полосы обороны фронта. И командующему ничего не оставалось, как принять решение на