Антропология недосказанного. Табуированные темы в советской послевоенной карикатуре - Анна Шевцова

личности в островерхих белых балахонах, вооруженная зонтиком старуха и неприятный тип с револьвером не дают ребенку попасть в школу. Аналогичный сюжет в работе Н. Лисогорского «Старый, добрый вальс „Бостон“» о бесчинствах расистов (32/1974).

Популярный сюжет – живучесть расистских идей. В карикатуре 1969 года «Первый раз в ку-клукс-класс» (автор – Л. Елькович) папа и мама в белых балахонах с умилением провожают в школу ребеночка в таком же балахоне и с игрушечной веревочной петлей. В конкурсной работе художника «Известий» С. Богачева 1988 года очаровательная дама сообщает приятельнице за чашкой кофе: «Вечером с детьми обычно гуляет муж», – а вооруженный муж с детьми в белых колпаках и надписями «ККК» тем временем выходят на прогулку HSI (Homeland Security Investigations – это специализированное подразделение Иммиграционной и таможенной службы США).

Большой антирасистский цикл был создан Юлием Ганфом – здесь и маленькие расисты, вешающие кукол-негритят, и «Великое братство черных и белых по-американски» (объятия полицейского и куклуксклановца), и кочующий сюжет – зубцы короны статуи Свободы в виде остроконечных колпаков, etc.

Пошли навстречу («– Если не хотите садиться в эту машину… …мы с удовольствием предоставим вам другую». Полицейские власти подвергают репрессиям негритянское население г. Монтгомери (штат Алабама, США), которое организовало бойкот городского транспорта в знак протеста против расовой дискриминации.) Рис. Бор. Ефимова. «Крокодил». 1956. № 11. С. 16

Лев Самойлов включил в серию «В Красную книгу не заносить» целый выводок хищных гадин. Первый среди равных – «Единорог ку-клукс-клановский». Остроумная аннотация гласит: «Из отряда расистых. Покров белый, дела черные. Подшерсток коричневый. Не терпит ничего цветного. Вольготно чувствует себя в капиталистических джунглях»[166]. Его сподвижники – «Колонизатор махровый» («в натуральном виде почти исчез») и «Шакал наемный» («питается иллюзиями безнаказанности; нападает на мирных жителей»). Другая зоологическая персонализация расизма – волк-людоед в колонизаторском шлеме, признающийся в любви человечеству (А. Турумбеков)[167]. Его ближайшей родней предстает в работе любимого «Крокодилом» американского художника О. Харрингтона режим апартеида в виде гигантской гориллы со свастикой и автоматом[168]. И чудовище – не обязательно белое. Так, еще одна горилла в военной форме с орденами в рискованной карикатуре Л. Самойлова опирается на окровавленный топор: «водится в Чили, Парагвае, Никарагуа, на Гаити. Часто образует четко ограниченные семейства: Папа-док, Беби-док и т. д.».

Оружие, пробковые шлемы, агрессивная злоба и тупость – вот визиотип расиста-колонизатора и его наемника. Наемники-«костеносцы» (09/1976), воюющие в ЮАР и Родезии, белее некуда – они полностью замотаны в бинты, как мумии, а некоторые и вовсе без головы, ранее они уже побывали во Вьетнаме, Конго, Анголе, Заире (25/1976; 24/1977). Одно из мест для вербовки – парижское кафе, где «собираются одни подонки» (10/1977). Позже в карикатуре Б. Старчикова вооруженные до зубов пакистанские наемники изображены в виде насекомых, разлетающихся из «Осиного гнезда» в Индию, Иран и Афганистан, а на рисунке Ю. Черепанова они представлены в виде чертополоха[169].

Характерно, что авторы сами прибегают к классическим расовым штампам, изображая белое население США и ЮАР исключительно с гипертрофированными чертами: либо чрезмерная худоба, либо ожирение, либо вообще инвалидность, которая подчеркивает моральную деградацию.

Иногда «Крокодил» использовал не только карикатуры, но и документальные фотографии, например сфотографированный плакат Национал-социалистической партии Америки в Чикаго (09/1979).

Художники и зрители, разумеется, глубоко сочувствуют жертвам угнетения, насилия, порабощения, эксплуатации и дискриминации. Изображение призвано нам в этом помочь: чернокожие герои визуального нарратива из Африки или Америки обычно предстают худыми от недоедания и непосильной работы, полуобнаженными либо одетыми в обноски. Часто это дети – грустные малыши, которых не пускают учиться с белыми детьми (27/1956, 32/1974), вынужденные тяжким трудом прокладывать себе дорогу к образованию, в то время как заносчивым белым барчукам все достается даром («Равные возможности», Ю. Черепанов, 29/75). В работе Е. Гурова «В центре внимания» черный ребенок становится мишенью колонизатора[170], в карикатуре Б. Ефимова – объектом издевательств расиста-полицейского (08/1977). Болгарский художник Карандаш (Цветан Цеков) и вовсе изобразил чернокожую фигуру, распятую на кресте с подписью «Human rights»[171]. Крест несет, конечно, куклуксклановец.

Без слов о спутнике. Рис. М. Копрживы (Чехословакия) для «Крокодила». «Крокодил». 1958. № 02. С. 8

Куда более редкий герой подобных сюжетов – коренной американец. На рисунке А. Щербакова «На диком Западе» (19/1977) над связанным индейцем в головном уборе из перьев в дерево вонзаются томагавки, подписанные «Юстиция», «ЦРУ», «ФБР». Еще реже встречаются изображения жителей Океании – разумеется, полуголых, в бусах и юбочках из травы. «Таких чудовищ в нашей лагуне не водилось!» – говорит один условный папуас другому при виде взлетающих баллистических ракет рядом с военной базой США (09/1977).

В виде потенциальных жертв также изображены жители Ближнего Востока: «Колонизаторы кричат о любви к нашей стране. В чем источник их любви? В наших нефтяных источниках» (31/1956); мерзкий волк-колонизатор пугает маленькую арабскую Красную шапочку (36/1956). Позже, в 1970-х, в советской карикатуре в качестве жертв появятся заключенные, но несломленные палестинцы (16/1976, «Взгляд сионистов на палестинскую проблему»), арабы (33/1982, 36/1982).

Как мы уже отмечали, жертвы бывают глупые и доверчивые – летящие на призывный аромат Эрец-Исраэль легкомысленные и тонконогие еврейские мотыльки («Израильская мухоловка», 16/73). Подпись к карикатуре Г. Ломидзе поясняет сюжет: «Пропагандируя „райскую жизнь“ на „земле обетованной“, тель-авивские агрессоры стараются заманить молодых людей еврейского происхождения в Израиль, чтобы использовать их в качестве пушечного мяса».

В карикатуре А. Елисеева «Обед по-израильски» (32/1975) у разочарованной семьи из-под носа похищает курицу железный орел с подписью «Расходы на вооружение». Эти карикатуры появились в начале 1970-х, когда репатриация из СССР в Израиль приняла массовый характер, в том числе после ратификации в 1973 г. Международного пакта о гражданских и политических правах. Есть и персонализация пресловутой «израильской военщины». В многофигурной композиции 1977 г., изображающей универсальный магазин для агрессоров-империалистов, она представлена в виде толстой носатой дамы в шлеме со звездой Давида, кокетливо выбирающей «игрушки» – новые виды оружия (04/1977). Прозрачный намек на г-жу Меир более чем очевиден.

Не все жертвы пассивны. Да, они нуждаются в помощи, протестуют и погибают, но все же изгоняют своих мучителей («Африканский стрелок» Бориса Лео)[172], возвращают им «забытые вещички» – кандалы (23/1956). Или даже, как на рисунке Е. Гурова, устраивают экспозицию «В африканском музее (картинка недалекого будущего)» из колонизаторского наследия («А здесь выставлены шапки, по которым мы в свое время им дали!»). Эта иллюстрация датирована 1960 г. (25/1960). Этот год стал годом Африки «в