Кино после Сталина - Павел Константинович Финн

Что же перед этим снимал Калатозов, бывший заместитель министра кинематографии СССР? Причудливая, прямо скажем, фильмография. Но в судьбе Калатозова вообще много неожиданных поворотов.

1950 год – «Заговор обреченных». Драма, шпионский фильм. По одноименной пьесе Н. Вирты. В одной из стран Восточной Европы зреет антидемократический заговор… Сталинская премия второй степени.

1953 год – «Вихри враждебные». О первых годах становления советской власти, о жизни и деятельности Феликса Дзержинского в 1918–1926 годах.

1954 год – «Верные друзья». Неожиданный небольшой, но ощутимый поворот в творчестве режиссера! Советская лирическая кинокомедия – и о любви, и с критикой бюрократизма и зазнайства.

Михаил Калатозов

1960-е

[ГЦМК]

На съемках фильма «Летят журавли». Михаил Калатозов (на переднем плане) и Сергей Урусевский (за камерой)

1957

[ГЦМК]

1955 год – «Первый эшелон». Отряд молодежи прибывает на целину. На этом фоне развивается трогательный роман секретаря организации и трактористки Анны…

И на этом фильме Калатозов впервые встречается с оператором Урусевским! Возможно, они договариваются делать следующую картину снова вместе.

То, что сотворил Урусевский, не делал до него в кино никто. Возвышенный глагол «сотворил» в этом контексте вполне уместен. Потому что это было подлинное сотворчество режиссера и оператора. Сняв со штатива камеру, взяв ее в руки, он «прожил» с ней всю драматургию, всю режиссуру. Живая, взволнованная, чувствующая камера стала автором… ну, ладно, соавтором фильма…

Существует, как и полагается для мифологии, не одна версия того, как судьба вручила Калатозову пьесу Виктора Розова «Вечно живые».

В 1943 году драматург Виктор Розов написал пьесу «Вечно живые», которую запретили печатать из-за морального облика героини, изменившей ушедшему на фронт солдату. Только лишь все в том же 1956 году ее опубликовали. И в том же году спектаклем «Вечно живые» открылся новый театр «Современник».

Олег Ефремов, игравший в «Последнем эшелоне», пригласил на премьеру режиссера. Калатозов разыскал Розова и попросил его написать сценарий по пьесе.

Версия вторая более эффектна.

Однажды в руки Калатозова попали гранки журнала «Театр» с готовой к печати пьесой Виктора Розова «Вечно живые». Утром следующего дня Калатозов стоял у двери коммунальной квартиры, в которой жил Розов, с предложением немедленно написать сценарий. Директор «Мосфильма» Иван Пырьев остался очень доволен сценарием, и уже в июле 1956 года группа приступила к съемкам…

Два раза в жизни я испытывал ощущение чуда от увиденного на экране. Две совершенно не сравнимые картины. Но, как написано у Пастернака, «чудо есть чудо, и чудо есть Бог». В данном случае бог кинематографа.

«Летят журавли» Калатозова и «Одинокий голос человека» Сокурова.

Такое же ощущение испытал, как он признавался, Шпаликов, посмотрев во ВГИКе «Аталанту» Жана Виго.

Чудо не вызывает желания подражать или, хуже того, копировать. Оно вызывает вдохновение. Так через много лет после ВГИКа Шпаликов, как режиссер, сделал на «Ленфильме» фильм «Долгая счастливая жизнь», явно вдохновленный «Аталантой»…

В 1974 году мы с ним не в первый раз «совпали» в нашем болшевском Доме творчества. С Сергеем Павловичем Урусевским они уже сделали до этого один фильм. О Есенине. «Пой песню, поэт». С Сергеем Никоненко в роли поэта.

Теперь они работали над сценарием по пушкинскому «Дубровскому».

Я уже жил в Болшево, писал для Владимира Вайнштока, как режиссера, сценарий «Вооружен и очень опасен».

Они появились втроем. Шпаликов, Урусевский и его жена Белла Фридман, работавшая вторым режиссером на «Сорок первом» и на двух картинах Калатозова. Конечно, Шпаликов меня сразу же подвел к Урусевскому. Я вообще с восторгом смотрел на него. А они так любили Гену, что моя дружба с ним была паролем для их доверия.

Они работали над «Дубровским» очень увлеченно и дружно. Все время что-то новое придумывали, ходили по коридору – под присмотром Беллы, – обсуждали, радовались.

«Белла Фридман с Урусевским стерегут Шпаликова… “Дубровского”, вроде прошли до конца и сейчас идут по второму разу. Мечтают, чтобы Шпаликов дотянул. Говорят, что в первых числах дадут читать»[61].

Но сценарий, как и пушкинская повесть, остался незаконченным. Очень скоро их обоих не стало…

Стою перед ВГИКом, смотрю на эту троицу.

Шпаликов. Тарковский. Шукшин.

Мимо проходят и пробегают нынешние студенты. Они уже привыкли к неподвижным классикам и не обращают на них особенного внимания. Подозреваю, даже не все назовут их фильмы.

А ведь можно было бы вот такое кино сделать. Ночью подгулявшие представители молодого поколения, нет, все-таки не вгиковцы, весело мажут лица классиков красной краской. От обиды те становятся живыми и решают уйти. Бродят – «шагают» – по Москве, у каждого свои встречи и приключения.

Но потом все-таки они возвращаются на свои места?

Глава 4

шестьдесят второй год…

29 июня 1962 г. Приказ по ВГИКу № 236.

1. На основании успеваемости и решения Государственной экзаменационной комиссии сценарного отделения, выдать диплом с присвоением квалификации кинодраматург:

…9. Финну П.К.

Ректор ВГИК А.Н. Грошев.

Из многих событий этого 62-го, предпоследнего года правления Хрущева, выбираю те, что так или иначе касались меня, – прямо или косвенно.

Как ни странно…

15 октября – противостояние между США и СССР. Карибский кризис. Конфликт поставил весь мир на грань ядерной войны.

В этом октябре я, уже квалифицированный кинодраматург, сочиняю сценарий сказки под названием «Стрелок из лука». Для режиссера-постановщика Юрия Ильенко. Который на данный момент снимается в главной роли в фильме «Улица Ньютона, дом 1». Режиссер-постановщик Теодор Вульфович.

В связи с чем я со своей пишущей машинкой оказываюсь на острове Чечень в Каспийском море. Остров выбран для съемок одного из эпизодов за редкую выразительность пейзажа. Умирающий рыбацкий поселок, половина домов брошена, бежит народ на материк. За домами пространство, ровное, занесенное песком, который наносит жестокая осенняя моряна.

Плакат фильма «Улица Ньютона, дом 1». Ленфильм. Режиссер Т.Ю. Вульфович

Художник Ю. Царёв

1963

[ГЦМК]

В тот ветреный вечер по какой-то причине оказываюсь на «площади», один, под фонарем. Он скрипит и раскачивается надо мной, то на миг освещая меня, то оставляя во тьме. Вдруг включается громкоговоритель на столбе.

«Мне понятно Ваше волнение и беспокойство. Хочу заверить Вас, что Советское правительство не даст спровоцировать себя неоправданным действиям Соединенных Штатов Америки и сделает все, чтобы ликвидировать чреватую непоправимыми последствиями ситуацию…»