Непрожитые жизни. Патологоанатом о своих буднях в детском отделении - Татьяна Александровна Хитрова

Парень за стойкой увидев, в чью сторону я кивнула, понимающе улыбнулся и обещал все сделать. Я вышла из кофейни с коробкой угощений и подошла к Сане, высматривающей наше такси.

– Уже почти на месте. Три минуты, и будет тут.

– Какая машина?

– Да без разницы, после той поездки пусть хоть на санках везут, пять звезд обеспечены, если меня доставят в той же комплектации.

Уже садясь в такси, через прозрачное окно кофейни я увидела удивленное лицо девушки, которой бариста принес десерт с чаем. Да, конечно, этот маленький жест не исправит то, что сделало ее такой печальной, но если хотя бы на пару минут она забудет о причине своих слез и отвлечется – это уже радость для меня.

Мне просто хотелось поддержать ее, по себе знаю, что даже самая незначительная помощь, подоспевшая, когда ты совсем ее не ожидаешь, способна помочь тебе воспрять духом. Все решаемо, пока мы живы.

– Смотри, какие перлы выдают врачи. От создателей «Sex in the city», или «почему нужно знать терминологию». – Саня протянула мне свой телефон, где в диагнозе красовалось «рак in city».

В патологической анатомии, как и во всей медицине, используется латинский язык. В данном случае правильно было бы написать «рак in situ» (ин ситу), что означает не какой-то конкретный опухолевый процесс или локализацию, а стадию развития «на месте». In situ карцинома могла возникнуть как в матке, так и в коже или легком. По сути, это считалось нулевой стадией рака или предраком, когда под микроскопом мы видим уродливые атипичные клетки или замещение одного вида клеток другим в пределах одного типа, которые дальше эпителия никуда не проникают. В таких опухолевых процессах зачастую действие равно противодействию, то есть атипичные клетки гибнут с той же скоростью, с какой и пролиферируют. Чаще всего такой рак обнаруживается случайно. Но это не значит, что он не опасен, ведь все начинается с одной клетки. Поэтому, если такой тип был обнаружен, уже врачом подбирается подходящая для пациента терапия – чаще всего это хирургическое удаление с небольшим захватом здоровой окружающей ткани либо химиотерапия.

– Прелесть какая. – Я вернула телефон. – А из недавних случаев есть интересные?

– Полно! Но два особенно запали в душу. Первый, самый запоминающийся, был в начале недели. Привезли мужчину пятидесяти пяти лет, ну, просто Аполлон без панталон, жаль, ВИЧ-инфекция, стадия 4B, куча сопутствующих патологий и, естественно, вторичное заболевание на фоне тяжелейшего иммунодефицита. Наша санитарка, Анна Васильевна, которой уже глубоко за восемнадцать, все охала, какая генетика пропала. Таких аккуратных швов я давненько от нее не видела, прямо с любовью штопала. Короче, наступает среда, я сижу в кабинете, слышу истошный вопль, а следом глухой стук. Выбегаем с коллегами и видим ожившего Аполлона, который держит нашу санитарку без чувств!

– Что? Как?..

– Мы тоже сначала глазам не поверили, но, как позже выяснилось, за телом приехал брат-близнец вышеупомянутого Аполлона. Только уже без ВИЧ. Так что чуда воскрешения не случилось, после смерти действительно ничего нет.

– А санитарка как себя чувствует?

– Хорошо, коньяк быстро привел ее в чувство, с работы отпустили, а тот брат потом даже ей букет принес, спасибо, что не венерический, в качестве извинения за обморок.

Хотя технически он не виноват был.

– Ну и Санта-Барбара у вас в отделении, Сан Санна… А второй случай какой?

– Второй еще более грустный. Женщина, тридцать восемь лет. Ухоженная, без видимых патологий. Муж в коридоре в истерике, хватает нас за руки, кричит про врачей-душегубов, мол, как так, жена приехала с подозрением на аппендицит, а уже через несколько часов поменяла больницу на морг. Параллельно нам клиницисты обрывают трубки и хотят присутствовать на вскрытии. Я экипируюсь и спускаюсь в секционную, уже там листаю историю и жду врачей. Как оказалось, на протяжении нескольких недель женщину беспокоили боли в области малого таза, которую она глушила конскими дозами обезболивающих. В больницу ее привезли на скорой, когда у нее уже неделю была розовая моча и предобморочное состояние, а также температура под сорок. На УЗИ сначала искали воспаленный аппендикс, но угадай, что на самом деле обнаружили в малом тазу, когда ей провели цистоскопию?

– Дай подумать. Может, камень в мочевом пузыре? Или… Женщина репродуктивного возраста, боли в малом тазу, моча, видимо, с кровью. М-м-м… внематочная беременность? Плод прикрепился к поверхности мочевого пузыря? Пророс ворсинами, отсюда кровоточивость? Хотя я никогда не слышала о таких случаях, разве что о редчайших прикреплениях к печени или брюшине.

– Неплохая версия, но ответ прямо противоположный.

– Это как?

– Связан с контрацепцией.

– Я знаю только про влагалищную диафрагму или колпачок и внутриматочную спираль. Но не понимаю, как это связано с мочой.

– Знаешь, как выглядит спираль?

– Как буква «Т».

– Да, спираль похожа на штопор с медной обмоткой на вертикальной части, и одно из самых серьезных осложнений, возникающих в среднем у каждой третьей женщины на тысячу случаев, – это когда спираль вследствие каких-то причин, чаще всего из-за очень активной половой жизни или профессионального спорта, смещается и мигрирует, прободая острым кончиком стенку матки.

– Жуть. У этой женщины случилось так же? А-а-а! Спираль пробила стенку матки и прилежащий к ней спереди мочевой пузырь, отсюда и кровь?

– Все верно. А при цистоскопии увидели кончик спирали, торчащий из стенки. На вскрытии я обнаружила, во-первых, мигрировавшую спираль, а во-вторых, развившийся вследствие этого разлитой перитонит (лат. peritoneum – «брюшина» + лат. -itis – суффикс, указывающий на воспаление). Женщину можно было бы спасти, обратись она к врачам при первых же болевых симптомах. Но против такой массивной инфекции мы бессильны, врачебной ошибки тут не было. Меня ты знаешь, я очень строго отношусь к такому.

– Почему же она терпела столько времени? Мне всегда так жаль тех, кто погибает из-за причин, которые возможно было предотвратить!

– А дальше еще интереснее. Я выхожу к мужу, который бегает по коридору, максимально мягко стараюсь объяснить, что произошло, и тут он просто меняется в лице и оседает на лавку. Минуту молчал, вообще не реагировал ни на что, а потом рассказал, что они в браке семнадцать лет, очень хотели детей, не получалось. А потом жену повысили на работе, стали оплачивать стажировки за границу, и она уже не так активно изъявляла желание пополнять семейство. Но обещала, мол, если беременность наступит, то сразу дома осядет. Тесты делала чуть ли не каждый месяц, грустно показывала одну полоску. Хотя до этого, когда они