Зачарованный сад - Александра Леонидовна Баркова

так что Оля оказалась в Москве раньше, миндаль цвел дольше, хоть он и увядал, но многие цветы еще держались, Оля смогла прийти на эту экскурсию и… ее ждал последний цветок миндаля — почти в середине мая, когда его ну никак не может быть. Так миндаль приветствовал бесстрашную покорительницу Эвереста.

Я редко рассказываю эту историю — у нас впереди еще половина маршрута, но если вдруг группа готова ходить и два часа, и дольше, то почему бы не поделиться таким настоящим чудом.

И все-таки мы спускаемся с Кавказской горки. Нас ждет нечто очень страшное — кизил. Ужасы будут связаны с его красными ягодами, так что наилучшее время для такого рассказа — или ранняя весна, когда мало листвы и отлично видна ботаническая табличка под деревом, на которой эти ягоды изображены, или конец августа, когда ягоды можно будет наблюдать непосредственно. Чем же так страшен кизил и его ягоды?

Мы уходим в область древнейших мифов человечества. Этот миф даже старше, чем современный вид людей, он был еще у неандертальцев (и затем, разумеется, у кроманьонцев), его возраст — сто тысяч лет. Это миф о том, что мир смерти связан с красным цветом. Откуда мы его знаем? Разумеется, из погребений. В пещерах Израиля уже сто тысяч лет назад клали куски красной охры в могилы, окрашивали ею предметы, погребаемые с покойным, его тело; а если вы хотите поближе к нам по времени и по пространству, то 20 тысяч лет назад на территории Подмосковья окрасили красным скульптуру бизона и ритуально захоронили ее. Примеры можно долго умножать, они хорошо известны археологам.

Покрытая красной охрой крышка канопы (погребального сосуда). Древний Египет, ок. 1479–1458 гг. до н. э.

The Metropolitan Museum of Art

Итак, древний человек боялся, что умерший вернется и захватит с собой живых, и, чтобы предотвратить это, покрывал захоронение красной охрой. И если мы вспомним сравнительно недавнее прошлое, у нас все гробы были обиты красной тканью, красными были и траурные доски, и подушечки для наград… Тысячелетия идут, но миф о том, что красный цвет — цвет смерти, остается.

Но почему изо всех красных растений мы упоминаем этот миф в связи с кизилом? Это миф об основании Рима.

Жили-были римляне, и был у них нормальный миф: вот наш великий город, у него были необыкновенные основатели — Ромул и Рем, рожденные волчицей. Миф как миф, у самых разных народов герой-первопредок порожден зверем. Но… пришли греки и сказали римлянам: так не бывает, волчица не может родить героев, а родила их непорочная дева от духа очага или от бога Марса, а потом, желая скрыть бесчестье, отнесла близнецов в лес, а волчица их только выкормила; вот так бывает!

Дальше братья вели хипповый образ жизни, собрали ватагу таких же безбашенных приятелей, девушек похищали… а потом Ромул решил образумиться. Он взял свое копье из кизила и провел им границы стен будущего Рима, а Рем взял, да и в насмешку перепрыгнул через эту борозду. Тем самым он оскорбил будущие римские стены! Ромул не мог простить такое и своим кизиловым копьем убил Рема.

Это мифы о строительной жертве. Русский крестьянин, собираясь строить избу, берет петуха, отрубает ему голову, кропит кровью периметр будущей избы, а тушку петуха зарывает в землю под местом будущего порога. В кельтских легендах о Мерлине злой король строил крепость, а стены ее все рушились, так что он приказал слугам выйти на дорогу, схватить первого путника и замуровать его в стену… правда, этим путником оказался великий волшебник Мерлин, и в стену его не замуровали, а прямо наоборот — злому королю пришлось очень плохо, но нам важен принцип. А в Риме строят не избу и не крепость, строят величайший город, поэтому в жертву надо приносить не петуха и не прохожего, в жертву надо приносить царя. Но царю — еще править этим городом, поэтому в жертву надо принести брата царя. Вот почему так важно кизиловое копье Ромула: это не просто ссора братьев, это жертвоприношение — Ромул отдает часть самого себя, чтобы его город стоял веками.

От этих кровавых ужасов идем к чему-то хорошему… и не просто хорошему, а очень хорошему — то есть к можжевельнику. Идти нам совсем недалеко — он растет буквально в двух шагах на противоположной стороне тропы. Я подхожу к этому темно-зеленому кусту и начинаю качать его ветки. Через пару минут могучий запах можжевельника ощущают стоящие рядом, а еще через несколько — и те, кто стоит далеко.

Можжевельник. Фотография Александры Чурилиной.

© Чурилина А., фото, 2025

Можжевельник — не просто источник фитонцидов, он выделяет на порядок больше целебных веществ, чем другие хвойные растения, не говоря уже о лиственных. Неудивительно, что его называли магическим и священным! «Святая вереса»[11] называли его на Русском Севере и били его ветками по стенам горницы, если там происходили беды, причиной которых считали лешего. Изгонит это беды или нет — неведомо, но воздух обеззаразит и наполнит ароматом.

Целебные качества можжевельника были отлично известны, но, увы, не всегда использовались правильно. Дым уничтожает микробы, можжевельник уничтожает микробы… поэтому при эпидемиях и падеже скота жгли можжевельник, уповая на усилие пользы. А вот зря: живой можжевельник источает больше фитонцидов, чем срезанный, а срезанный — больше, чем горящий. Бить веткой по стенам — полезнее, чем жечь ее. Эти премудрости неведомы нынешним эзотерикам, которые упорно жгут можжевельник.

Кстати о горящем можжевельнике. В интернете встречается информация, что немецкие крестьяне, чтобы уберечься от сонма неупокоенных мертвецов, носили с собой горящую ветку можжевельника. Ну что сказать на такое… этот сонм мертвецов нам уже знаком — лютые ветра октября, и ходить сквозь них с горящей веткой невозможно в принципе — огонь мгновенно будет задут. Разве только с тлеющей, да и то оберегать, чтобы не погасла…

Об этих ветрах мы говорили на Бельтайн, и сейчас я снова предлагаю совершить эльфийское чудо со временем, благо для всех оно будет в новинку.

И наконец мы сворачиваем к пруду. Тропа превращается в лестницу, идти надо осторожно. По обеим сторонам — валуны, заросшие ковром очитков с короткими толстенькими листьями, впереди — скалистый массив Кавказской горки, а справа от тропы — очень красивое растение с темно-зелеными разлапистыми листьями размером с ладонь и больше, со сложными белыми соцветиями, напоминающими львиный зев.