Зачарованный сад - Александра Леонидовна Баркова

Мелюзина с двумя хвостами. Керамический декор печи. Чехия, XV–XVI вв.

Národní muzeum — Historické muzeum / Jan Rendek

Но книжные фараоны и севернорусские фараонки — это просто заморская диковина. Никаких поверий с ними не связано. Так они и существовали на периферии народной культуры, пока не настала эпоха книгопечатания. Здесь хочется употребить современное слово «фотогеничность», по которой заморская красавица превосходит всех отечественных русалок вместе взятых. А поскольку, как мы убедимся совсем скоро, образы русских русалок неразрывно связаны с традиционным хозяйствованием, то с уходом прежнего образа жизни уходили и поверья. Так фараонка вытеснила всех.

Мы оставляем чудесный пруд и идем к первому поверью о собственно русалках. Растения, о котором нам надо говорить, в настоящее время в нашем ботаническом саду нет. Когда-то оно было, а сейчас от него осталась лишь этикетка. Что ж, пойдем посмотрим ее, тем более что, как выглядит это растение, мы все отлично знаем.

Мы выходим на аллею, видим шикарную, больше обхвата лиственницу, а под ней — железную табличку. Частично облупившуюся, частично проржавевшую, но там все еще можно прочесть: «Пшеница твердая», — и далее список регионов СССР, где она растет. Под лиственницей эта этикетка смотрится отлично: дескать, вот какая твердая пшеница была в СССР!

Пшеница и рожь — место обитания полевых русалок. Это духи плодородия, они бегают по полям и своим бегом придают силу колосу. Называют их полудницы, и говорится, что если человек увидит такую русалку, то она ударит его своей чугунной сковородкой.

У горожанина это поверье вызывает недоумение: где и зачем русалка хранит чугунную сковородку? Но живые поверья — не роман фэнтези, где у сюжета должна быть мотивация. Точнее, у поверий мотивация тоже есть, и еще более прочная, чем в романе, но проистекает она не из сюжета, а из обстоятельств реальной жизни.

Жатва. Александр Маковский, 1896 г.

National Museum in Warsaw

Этот год был невероятно жарким, так что группы пришлось уводить в тень. Ответ на вопрос, откуда у полудницы чугунная сковородка, посетители давали хором и сразу. А вот в пасмурный и холодный день такой вопрос действительно сложен.

Поверье о полуднице и ее сковородке — это метафора солнечного удара, а запрет, хоть и звучит магически, несет в себе вполне практическую пользу.

Тем не менее об облике полудницы у нас есть сведения.

Когда я была студенткой и училась на филологическом факультете МГУ, нам о ней рассказывал академик Никита Ильич Толстой (правнук Льва Николаевича, невероятно элегантный и изысканный, в отличие от прадеда). Он говорил так: «Ну, я мужчина уже пожилой, поэтому я могу вам сказать, что у полудницы такой большой бюст, что, когда она бежит, она закидывает его за спину». Что ж, я женщина тоже уже пожилая, поэтому я могу к этому добавить, что дамы с таким бюстом бегают по всем мифологиям, если изучать их более-менее глубоко, мне они известны от Чукотки до Италии, такая грудь — символ гиперплодовитости (и это неудивительно, ведь, по сути, это грудь женщины, которая выкормила многих детей).

Мы говорим о полуднице как о русалке, но откуда вообще взялось слово «русалка»? Каковы самые надежные источники сведений о русском язычестве? Как мы уже знаем, язычники не оставили нам письменных свидетельств, так что мы довольствуемся скудными упоминаниями в христианских текстах. Из них наиболее ценны поучения против язычества, поскольку церковник, уж если негодует, то знает, о чем говорит.

Так вот, в поучениях против язычества XI–XII веков… нет слова «русалка». Там есть слово «русалии». Обозначает оно или праздник, причем этот праздник сопровождается «плясанием», «бесчинными игрищами», ряжением, или же это слово обозначает участника такого праздника, причем в весьма примечательном окружении: «трубы, скоморохи, гусли и русалии». «Трубы» и «гусли» — это, конечно, названия музыкантов (подобно тому, как мы говорим «первая скрипка»). Итак, мы совершенно внезапно встречаемся с «русалкой» мужского пола, причем этот русалий оказывается не мифическим рыбо-мужчиной, а живым человеком, представителем творческой самодеятельности. Почему именно самодеятельности? Чем он отличался от профессиональных деятелей искусства — скомороха и гусляра? Об этом чуть позже. «Русалка» в таком случае, видимо, участница праздника русалии, тоже вполне живая девушка.

Но откуда взялось слово «русалии»? Ученые единодушны в том, что оно пришло на Русь от южных славян, а к тем — через греков — из Древнего Рима. Это трансформированный римский праздник Розалии.

И поэтому мы идем в розарий.

По розарию можно гулять бесконечно. Если русальная неделя приходится на начало июня, то собственно роз еще немного, но зато мы застаем изысканные ирисы, чуть позже их заменят роскошные пионы. По вертикальным решеткам тянутся цветущие вьюнки. И над всем этим царит башня главного здания МГУ.

Я прохожу по дорожке так, чтобы с двух сторон от меня были цветущие розы, а позади — Главное здание. Во-первых, это красиво, а во-вторых, так солнце будет слепить глаза мне, а не группе.

Розалии — это римский праздник проводов всех, кто умер до брака, причем провожали их не только розами (откуда и название), но и песнями. Почему?

В традиционном обществе считается, что если человек умер молодым, то он не дожил свой срок и не может уйти в страну мертвых. И тогда он станет неупокоенным мертвецом, вампиром, чего, конечно, тоже допустить нельзя. Поэтому был необходим некий ритуал, который отправит всю неженатую молодежь, умершую за этот год, в мир мертвых.

Почему на розалии-русалии царит буйное веселье? Прежде всего, потому что очень страшно… Представьте, что это у вас умер брат или сестренка, друг или подруга. А если не у вас, то у соседа… о чудовищно высокой детской смертности мы говорили. И конечно, страшно: а вдруг через год так будут провожать меня? От страха наша психика выработала надежную защиту — смех. И, как уже упоминалось, эта защита может быть весьма действенной.

Будет ли от этих «бесовских игрищ» польза? Да, я уже многократно говорила об эффективности гормонального всплеска. Это пример весьма эффективной магии (без мистики), в отличие от наших фестивалей, где мы готовы плясать всю неделю, здесь глубинной основой является страх и соответствующие ему гормоны.

Лечение песнями и плясками — это часть южнославянских русалий. Приготовьтесь удивляться. Если наши русалии — летние, то балканские — зимние, рождественские. У нас русалки — исключительно женские образы, у южных славян русалии — реальные женатые